Владимир Боровлёв - Это длинное-короткое лето

— Я? Нет, ничего, — отвёл глаза Костик. — Просто… Просто ты красивая очень! И как я раньше этого не замечал?

Юля почувствовала, как по ее лицу пробежала горячая волна смущения. Она не знала, куда ей деть глаза, и готова была провалиться сквозь землю, забормотала растерянно:

— Да, ладно тебе, скажешь тоже. Ну, какая я красивая? Самая обыкновенная.

— Нет, правда, красивая.

«Да уж! — Про себя думал Костя, возвращаясь домой. — Ведь что-то есть в этой девочке такое, что он я замечал раньше».

Даже не её красота, которую он не смог рассмотреть в классе, наверное, свет не так падал, а что-то внутри, какая-та незримая энергия, которую излучает она.

Сегодня он понял, что Юля оказалось той девочкой, рядом с которой хотелось петь, летать, сражаться с драконами, достать луну с неба, да и много ещё чего хотелось, когда она была рядом. Только он не мог этого всего сказать ей. Его мысли стали путаться, язык присыхал к горлу, а ноги становились ватными, даже сердечко и то воспаряло выше облаков и никак не хотело возвращаться.

Галина Михайловна ещё из окна увидела ликующую физиономию своего сына. Таким задумчивым и счастливым она его раньше не видела. Даже новенькая компьютерная игра, или свеженький блокбастер не вызывали у Костика такого умиления. Что случилось с сыном? Что вызвало такую эйфорию? И это явно не оценки за год. Так как учительница математики не так давно позвонила и настоятельно посоветовала более пристально проследить за выполнением Костей домашнего задания. И хоть она и пообещала натянуть Костику в этом году тройку, то это как она высказалась, делает исключительно по доброте душевной в первый и последний раз.

— Извини, мамочка, задержались. С Юлечкой…

— С Юлечкой?!

— Ну да. Девочку так зовут и я с ней в поликлинику ходил. Она… она попросила, чтобы я присмотрел за портфелями, пока будет у стоматолога.

— Ну, впрочем, я этим тоже занимаюсь, когда хожу с тобой к врачу. Теперь я поняла, почему у тебя такой романтический вид.

— Из-за врача?

— Из-за девочки. Да взрослеет сын… романтик. Не Юля, а Юлечка!

— Мамочка. Может ты и считаешь меня безнадёжным романтиком, но в глубине души я надеюсь, что тоже когда-нибудь повстречаю ту, с которой захочу провести остаток своих дней.

— Сперва не мешало бы закончить школу.

— Боюсь, что до вечера я всё равно не успею.

— Если ты так будешь учиться, то и до пенсии не успеешь. Давай за стол, а то скоро тебе на тренировку.

Костик помыл руки. Пообедал, и уже хотел посветить остаток времени игре, но в окне послышались три длинных и один короткий свист. Это позывной его друзей. Костик выглянул в окно. Там на детской площадке ждали его Кирилл и Стёпа.

— Мамочка я побежал, — раздалось из прихожей, а после хлопнула дверь.

Галина Михайловна, как и её сын, подошла к окну и посмотрела вслед уходящей троицы неразлучных друзей. Дружат с самого детского сада и теперь вместе учатся и вместе занимаются хоккеем.

Она закусила нижнюю губу, размышляя как правильно преподнести две новости. Первая очень хорошая, а вот вторая может не понравиться её мужчинам, но выбрав правильный вариант, что всё нужно будет рассказать вечером, за семейным ужином, а как прелюдию подать великолепную трапезу, чтобы хоть как-то скрасить столь удручающее известие, хотя сама же Галина Михайловна не считала его таким уж плохим.

— Вы как всегда в своём репертуаре, — похвалил их Пётр Сергеевич, тренер их хоккейной команды, — неразлучны и самые первые.

— Мы не только самые первые, мы самые лучшее, — похвали сам себя Кирилл.

Пётр Сергеевич промолчал, но дружески потрепал по голове ребят и улыбнулся, что могло означать, что он с ними согласен, или просто не хотел понижать самооценку ребят. Проводив их взглядом до раздевалки, он отправился в тренерскую комнату.

Ребята переоделись и чтобы не мешать, другим подошедшим ребятам переодеваться, вышли на лёд.

— Ты слышал, сегодня тренер объявит, кому достанется майка капитана, — похлопав по плечу Костика, произнёс Кирилл.

— Ну и что?

— А то, что ты единственный кто достоин её, — поддержал Кирилла Степан.

— Есть ещё один, и он не упустит свой шанс, — Костик кивнул на выезжавшего, на лёд, Диму Лескова.

— Этому лузеру? Я тебе умоляю! Он до сих пор не знает, с какой стороны к клюшке подходить, поэтому и водит за собой Серёгу.

Ребята дружно рассмеялись шутке Стёпы. Дима тоже слышал, как над ним потешается троица. От этого у него и так в раскалённой до красна, от ненависти, душе, сильнее заклокотал огонь, на котором доходил до кипения чайник злобы. Казалось, что и лёд не помогал остудить эту злобу и вот-вот должен был повалить пар из всех щелей. В своей голове Дима раз за разом продумывал план мести, но пока стоящего ничего не мог придумать, но он поставил перед собой цель, непременно насолить это троице неразлучников и целеустремлённо двигался к этой цели.