Марина Раскова - В Кремле

Дорога сплошь усыпана цветами и листовками. Вот машины пролетают мимо переулка, в котором я живу. Оттуда доносятся голоса знающих меня с детства наших соседей по дому, по квартире. Мчимся дальше. Вот уже заворачиваем к Кремлю. Машины въезжают в Кремль. Сильно бьется сердце.

Парадный подъезд Большого Кремлевского дворца. Таня авторитетно заявляет:

— Совсем как во дворце!

Мы проходим, раздеваемся. Подходят приглашенные вместе с нами товарищи. Подходят летчики. Идет Валерий Павлович Чкалов, жмет нам всем руки. Большой гурьбой, окруженные родными и летчиками, поднимаемся наверх.

М. Раскова выходит из самолета.

Через залы проходим в Грановитую палату. Здесь стоят длинные, празднично убранные столы; на них цветы и множество всяких вкусных вещей. За столы усаживаются приглашенные летчики, конструкторы, инженеры и знатные люди нашей столицы. Впереди оставлены места для нас и для наших родных. Мы садимся, но разве можно сидеть спокойно? Все наше внимание устремлено к одному столу, за которым еще никого нет. Но мы знаем, что это места руководителей партии и правительства. Они входят неожиданно — Молотов, Ворошилов, Каганович. И вот мы видим: идет товарищ Сталин в своем обыкновенном сером костюме. Лицо у него улыбающееся, веселое. И он глазами ищет нас. Мы вскакиваем. Сталин приветственно машет нам рукой. Мы кидаемся к нему и по очереди его целуем. Валя Гризодубова целует первая, предварительно спросив:

— Разрешите, товарищ Сталин, вас поцеловать?

А мы с Полиной целуем уже без разрешения.

Ворошилов заливается смехом. Все кругом такие радостные, смеются, жмут нам руки.

Самого дорогого человека целуют три простые советские девушки.

Летом, когда мои подруги вместе с Коккинаки ездили на дачу к товарищу Молотову, я лежала в больнице, а девушки имели счастье сидеть за столом рядом со Сталиным. Поэтому единогласно было решено, что на этот раз право сидеть со Сталиным остается за мной. Я сажусь между Сталиным и Ворошиловым. Рядом со Сталиным с другой стороны сидит Молотов, рядом с Молотовым — Валя, дальше — Полина. Сталин спрашивает меня:

— Как жилось в тайге?

А у меня горло пересохло, я ничего ответить толком не могу. Говорю:

— Ничего, хорошо. Не беспокойтесь, товарищ Сталин.

Он понимает, что я не могу сразу ничего связного ему сказать, и, улыбаясь, продолжает спрашивать:

— Холодно было ночью?

— Нет, товарищ Сталин.

Полина Осипенко, Валентина Гризодубова и Марина Раскова.

Он видит, что я такая бестолковая, ничего не могу путного ответить, и начинает вести общий разговор. Обращаясь к нам, Иосиф Виссарионович спрашивает:

— А где ваши ребята?

Мы показываем, что они сидят с родными.

Товарищ Сталин говорит:

— Зовите их сюда!

Приносят Соколика. Товарищ Сталин берет его на руки. Приходит моя Танюша. Она смотрит на Сталина, глаза у нее блестят. Он протягивает ей руку. Она здоровается со Сталиным, а он говорит:

— Какая ты сильная! Чуть мне руку не оторвала, — и показывает руку, в которой будто слиплись пальцы и не могут разжаться.

Таня моментально начинает шалить. Она громко смеется, тянет за руку товарища Сталина, говорит ему:

— Вы шутите, вы нарочно так сжали пальцы…

Сталин тоже смеется. Вдруг Танюша обращается к Клименту Ефремовичу Ворошилову и говорит:

— А я видела вашу лошадь на параде!

Ворошилов смеется и громко объявляет, что Таня видела его лошадь, а вот его не приметила. Но Танюша не смущается и отвечает:

— Нет, вы сидели на вашей лошади.

Глядя на свою маленькую дочку, на то, как она быстро освоилась, я и сама отделываюсь от охватившего меня в первые минуты волнения и уже просто разговариваю с товарищем Сталиным. Танюша шепчет мне на ухо:

— Мама, а почему товарищ Сталин такой простой?

Я отвечаю ей:

— Потому что это товарищ Сталин.

Нас расспрашивают о перелете; расспрашивают наших детей, Танюшу — как она учится. Сталин шутит: то потянет ее за нос, то ущипнет за щеку и называет «личностью». Приходят дочка Сталина — Светлана и дочка Молотова — тоже Светлана. Сталин представляет их нам и говорит, показывая на свою дочку:

— Это моя хозяйка.

Светлана садится рядом с Полиной.

Провозглашаются тосты. Молотов пьет за нас, за трех советских летчиц, совершивших перелет на Дальний Восток. Мы по очереди просим слова. Говорит Валя, говорит Полина; наконец и я прошу у товарища Молотова слова. Я становлюсь перед микрофоном, в руках у меня бокал. Я говорю о той исключительной заботе, которую проявил товарищ Сталин к нам, когда мы оказались в тайге. Я говорю о том, что в нашей стране ни один человек никогда не может пропасть. Рядом со мной сидит товарищ Сталин, и мне очень трудно говорить. Хочется сказать больше, что-то совершенно необычное Сталину, который сидит так близко. Голос прерывается, я волнуюсь и в конце концов смотрю не на всех сидящих передо мной в зале, а только на одного Сталина и ему одному говорю о большой благодарности всего народа нашему дорогому Сталину за счастливую, замечательную жизнь, которая открывает такие дороги перед всем народом, и за то, что пока мы живем в одной стране с ним, со Сталиным, никто из нас не может погибнуть.