Джинн Бёрдселл - Пендервики на Чаячьем Мысу

Внутри оказалась самодельная открытка: нарисованный цветочек, симпатичный, хоть и кривоватый, а на обороте – два слова: «Привет, Мерседес!» – и всё.

– Что это? – спросила Скай.

– Это чтобы вы все мне написали. Я же буду по вас скучать!

– Не грусти, Мерседес. Может, найдётся тебе другая компания: кто-нибудь заедет к вам в «Чайку», и ты нас забудешь.

Мерседес подняла на Скай глаза, полные такой обиды, будто её обвинили в ужасном предательстве.

– Я никогда, никогда вас не забуду!

Ругая себя за толстокожесть и за то, что ляпнула не подумав, Скай принялась по очереди разглядывать и расхваливать открытки с цветочками, каждый из которых оказался симпатичен и кривоват по-своему. Они добрались уже до одиннадцатого цветочка и Скай как раз исчерпала весь свой запас хвалебных слов, когда со стороны веранды послышался стук костылей и в дверях появилась тётя Клер.

– Вуаля! Готовьтесь лицезреть сотворённое мною чудо, – возвестила она и, обернувшись, бросила через плечо: – Джеффри, не бурчи! И оставь свои волосы в покое.

Он бочком протиснулся мимо неё в кухню. На нём были чёрные джинсы и белая рубашка, волосы зачёсаны назад, и даже вихры, обычно торчавшие во все стороны, гладко зализаны.

– Она зверски орудует расчёской, – пожаловался Джеффри.

– Зато каков результат! – лучезарно улыбнулась тётя Клер. – Элегантность и изящество – подтверди, Скай!

И Скай бы, конечно, подтвердила, но, взглянув на выражение его лица, она покатилась со смеху и никак не могла остановиться. Зато на Мерседес Джеффри произвёл неизгладимое впечатление – она просто на глазах превращалась в его преданную фанатку.

– Подождите восхищаться, – донёсся из гостиной голос Джейн, – вы ещё Бетти не видели!

И застенчиво сияющая Бетти вышла из своей комнаты. Джейн нарядила её в одну из чёрных обтягивающих футболок Скай и перепоясала непонятно откуда взявшимся белым плетёным пояском – при ближайшем рассмотрении поясок оказался косицей из шнурков от всех привезённых с собой кед. А что, подумала Скай, может, это и не совсем классическое концертное платье, но вообще-то похоже. Особенно если прищуриться. И особенно если не обращать внимания на Беттины пляжные шлёпанцы.

– Бетти! – ахнула Мерседес. – Какая ты красивая!

– И элегантная, – добавил Джеффри. – Правда, Скай?

Скай снова прищурилась, на этот раз сосредоточившись на лице Бетти. Оно было серьёзное и счастливое. И уверенное в своей элегантности.

– Правда, – согласилась Скай. – Потрясающе.

– Все готовы к выходу? – спросила тётя Клер. – Джеффри, ты готов?

– Нет пока, – сказал он.

– Я могу сказать Алеку, что ты передумал.

Джеффри помотал головой. Скай с облегчением выдохнула.

– Всё хорошо. Я готов.

Он подал Бетти согнутую руку, и она оперлась на неё с таким достоинством, будто училась этому с рождения.

Процессия двигалась медленно – из-за костылей тёти Клер, и долго – из-за того что шли длинным путём, то есть по дороге, а не через пляж, как обычно. Перед крыльцом Алека они остановились и, не зная, что делать дальше, стучать или нет, смущённо жались друг к другу – пока Хувер за дверью не поднял такой тарарам, что стучать после этого было бы странно. И тогда Алек открыл дверь и впустил их. Все чувствовали себя страшно неловко, и, если бы не Пёс с Хувером – которые бурно радовались встрече и которым после нескольких дней разлуки требовалось что-то срочно обсудить, и обнюхать, и посостязаться в вольной собачьей борьбе, – не исключено, что кое-кто из гостей уже бы сбежал. Но всё обошлось, и к тому времени, когда собаки успокоились, все успели переместиться в гостиную.

– Как же мы сразу не догадались? – шепнула Джейн старшей сестре, и Скай её прекрасно поняла. Сходство между отцом и сыном ещё никогда не казалось столь разительным. У обоих были тёмные круги под глазами от бессонницы, а губы плотно сжаты с одинаковым выражением упрямой гордости и одиночества. Джеффри делал вид, что не замечает Алека, а Алек делал вид, что он не замечает, что его не замечают.

Вспомнив, что хозяину положено заботиться о гостях, Алек прокашлялся и сказал:

– Может, кто-то хочет начать с десерта? Есть пирог с черникой.

Джеффри, глядя на тётю Клер, еле заметно покачал головой. Тётя Клер, в роли посредника между двумя сторонами, дипломатично ответила:

– Большое спасибо, Алек. Но давай начнём с музыки.

Готовя свою гостиную к концерту, Алек, кажется, продумал каждую деталь. На рояле появилась ваза с живыми цветами, в разных местах комнаты – несколько подсвечников с горящими свечами. Мебель он расставил так, чтобы между исполнителями и слушателями сохранялась уважительная дистанция. Тётя Клер села в удобное мягкое кресло, Джейн, Скай и Мерседес заняли три стула рядом с ней, собаки залезли под рояль, а сам Алек остался стоять в дальнем тёмном углу.