Джинн Бёрдселл - Пендервики на Чаячьем Мысу

Розалинда догадывалась, откуда у сестры такая жажда мщения. «Она» – это мама Джеффри Тифтона, мальчика, с которым Пендервики познакомились год назад, когда снимали летний домик в поместье под названием Арундел. И это поместье, вместе с домиком, принадлежало миссис Тифтон. К концу каникул Джеффри стал их лучшим другом и даже «почётным братом», и с тех пор сёстры старались видеться с ним как можно чаще, при любой возможности. Вот только возможностей было всего ничего. Пендервики живут в Камероне, штат Массачусетс, а Джеффри – то в Арунделе, до которого надо ехать часа два-три на запад, то в Бостоне, в школе-интернате, – часа два-три на восток. Естественно, младшие сёстры мечтали хотя бы эти две недели в штате Мэн провести вместе с Джеффри – и, естественно, они его пригласили.

Когда после бессчётных «ни в коем случае» и «даже речи быть не может» мама Джеффри вдруг согласилась отпустить сына на двухнедельные каникулы, сёстры сначала чуть не ошалели от радости. Потом принялись по очереди названивать Джеффри, а он – им. А потом – как раз сегодня утром, за сутки до отъезда, – выяснилось, что она передумала.

Джеффри не едет с сёстрами Пендервик в штат Мэн. Он вообще никуда не едет. Вот просто так, без объяснения причин. Будет торчать всё лето в Арунделе.

Услышав новость, сёстры, конечно, страшно расстроились, но не удивились: они и раньше знали, что от этой женщины всего можно ожидать. Если честно, то во всём этом их удивляло лишь одно – как у такой жуткой матери может быть такой прекрасный сын. Наверно, думали они, всё хорошее в Джеффри от отца. Но об этом оставалось только гадать, потому что отца своего Джеффри никогда не видел. И даже не знал, как его зовут. И не знал, жив он или умер. И всё это вместе было так плохо, что, казалось бы, хуже некуда, но потом выяснилось, что есть куда: в прошлом году у Джеффри появился тупой и самовлюблённый отчим по имени Декстер Дюпри.

– Жуткая, жуткая… – бормотала Скай. – Ага, вот: foedus ! « Foedus миссис Тифтон-Дюпри»… или пусть будет « foedus миссис Т.-Д.», для краткости. Да, так лучше.

– Прилагательное должно быть женского рода, – озабоченно сказала Розалинда. – И падеж винительный.

– Это детали, – отмахнулась Скай. Учитывая, что латынь у неё начнётся только с седьмого класса, то есть этой осенью, она не собиралась тратить драгоценное летнее время на изучение латинских падежей. – Заодно сразу и про Декстера посмотрю. Вот, слушай, что мне надо перевести. – Она зачитала по бумажке: – «Чтобы отомстить Декстеру и foedus миссис Т.-Д., обрекаю их на муки вечные, и пускай совесть пожирает их изнутри подобно клубку змей».

– На что – на что обрекаешь? На муки вечные? Это ты, что ли, так написала?

– Не я, а Джейн. Ну, после того как ты ей запретила даже думать про кукол вуду.

– Естественно, запретила [1] Розалинду можно понять: если с помощью кукол вуду и впрямь есть шанс наказать обидчика, как утверждают некоторые последователи древней магии, то тогда, согласно верованиям тех же древних магов, неприятности грозят и самому изготовителю куклы. Или его близким. ( Здесь и далее примечания переводчика .) . И без клубка змей мы тоже как-нибудь обойдёмся. – Розалинда захлопнула словарь и сунула его обратно на полку.

– Рози, но мы должны что-то делать, это же Джеффри. Джеффри! Как ты не понимаешь!

– Я понимаю, Скай. Мне тоже очень жаль.

Скай металась от окна к двери, сердито топая.

– Опять сейчас начнёшь говорить, что, пока тебя не будет, я должна служить примером для младших?

– Опять начну, – подтвердила Розалинда. – И не топай так, пожалуйста… спасибо. Давай ещё раз проверим: я всё тебе рассказала про Бетти, ничего не упустила?.. Да, я объясняла, как расчёсывать ей волосы?

– Сто раз объясняла, – с достоинством ответила Скай. – Но я вообще-то в курсе, как расчёсывают волосы.

Вообще-то конечно, подумала про себя Розалинда. Вот только у самой Скай волосы светлые, прямые и гладкие, и расчёсывать их легче лёгкого. А у Бетти, как и у Розалинды, и у Джейн – тёмные, густые и кудрявые, их ещё попробуй прочеши, особенно когда они стали такие длинные. Но тут Розалинда сама виновата, потому что она первая начала отращивать волосы. И, разумеется, Джейн, а потом и Бетти решили взять с неё пример. Теперь волосы у Бетти каким-то хитрым образом запутываются сами собой, даже когда она стоит смирно. А когда их начинают распутывать, ей это так не нравится, что доходит до слёз.

– Скай, но ты постараешься обращаться с ней бережно, да? Не будешь от неё отмахиваться – даже если думаешь в этот момент про математику, или про звёзды, или про что ты там всё время думаешь… И если она заплачет, ты не выйдешь из себя?