Борис Камов - Сумка Гайдара

А киевские пионеры организовали при кинотеатре «Смена» тимуровский детский сад. С малышами здесь играют, читают им сказки, разучивают песни. И два раза в день кормят (еду приносят матери, когда утром приводят детей).

Многие женщины благодаря тимдетсаду смогли поступить на производство. А это и помощь фронту, и подспорье семье».

* * *

«Узнал: тимуровских детских садов в Киеве уже пять или шесть. А газета «Советская Украина» сегодня пишет, что такие же сады организованы в Харькове и Днепропетровске. Значит, добрые примеры тоже бывают заразительны.

При первой же возможности — написать».

* * *

«По пути на передовую и с передовой (другого времени нет) составлял «в уме» обращение к тимуровцам. Четыре раза пришлось прерывать работу (то есть кидаться на землю от близкого воя мин), когда шел туда. И шесть раз — когда возвращался обратно.

Нравится строчка: «У вас у всех ловкие руки, зоркие глаза, быстрые ноги и умные головы».

* * *

«Быт на войне полон драматизма. Мать послала детей (мальчику Саше — 7 лет, Марине — 9) в соседнее село. Там приболела старенькая бабушка. А днем деревню, где осталась мать, занял противник.

Детей задержал наш дозор, когда они пытались попасть домой, то есть на занятую гитлеровцами территорию.

Опасения майора, начальника штаба: «Что, если дети работают на оккупантов?»

Испуг девочки: «Вы нам не верите? У нас папа танкист. Напишите ему: полевая почтовая станция № 1386».

И вдруг штабу понадобился проводник — провести наших разведчиков в глубь немецкой обороны. Кроме детей, сделать это было некому.

Новые сомнения майора: «Можно ли положиться в таком деле на ребятишек?»

Убедил его, что можно. Пошел с детьми и разведчиками сам. Ребята привели нас к своему дому. Негромко постучали в форточку. Дверь неуверенно открылась — на пороге стояла их мать. Она прокусила себе руку, чтоб не крикнуть. А потом крепко прижала детей, опасаясь, — если их отпустить, они пропадут снова.

Мы извинились и вошли в дом, потому что через две хаты, на крыльце сельсовета, какой-то фашист играл на губной гармошке что-то сентиментальное».

* * *

«Разговор в штабе фронта:

— Большое вам, А. П., спасибо!

— За что?!

— Ваши тимуровцы помогли раскрыть разветвленную разведывательно-диверсионную группу.

— Я-то здесь при чем? Благодарите ребят.

— Ребятам мы уже передали, чтобы прокалывали на рубашках дырочки, — улыбнулся полковник из оперативного отдела».

* * *

«Дети на войне. Выспрашивать. Не полагаться на память. Записывать каждый случай. Потом собрать все истории в одну книжку».

* * *

«ПРИКАЗАНО ОСТАВИТЬ КИЕВ»

* * *

«Последняя беседа в штабе фронта.

— Тов. Гайдар, есть распоряжение Москвы: любой ценой вывезти вас из Киева и доставить в Москву. Для вас забронировано место в самолете. Последнем.

— Спасибо. Я остаюсь. Я такой же солдат, как все. — И показал на свои петлицы.

Отослал с последней оказией домой письмо».

* * *

«Цепной мост через Днепр. Командный пункт. Полковник Казнов. Ст. политрук Белоконев. Проблема, которую они решали: взрывать или не взрывать? Если взрывать, то когда?

Предложил: «Позвольте, я схожу в Киев, разведаю обстановку».

(Здесь несколько страниц оказалось испорчено водой.)

На КП вернулся под утро. Казнов: «Мы вас, признаться, уже не ждали». Решение было принято сразу после моего доклада.

Цепной мост взорван.

Никогда не думал, что буду к этому причастен».

* * *

«Семеновский лес. Все должно произойти сегодня. Но А. Д. (видимо, Александр Дмитриевич Орлов. — Б. К.) отдал приказ лишь после того, как местные комсомольцы увезли ночью на подводах раненых».

* * *

«Капитан Рябоконь — из местных. Сильно покалечен миной. То и дело впадает в беспамятство. Сделали для него пружинящие носилки. Отрядили 16 бойцов-добровольцев. Меняясь, они понесут капитана».

* * *

«Рябоконь:

— Как выскочить из этой мышеловки, я вам объяснил. А теперь не тащите меня. Лучше пристрелите. Вот пистолет. А то я снова потеряю сознание и начну своим криком сигнализировать противнику, где вы находитесь.

— Капитан, — ответил я, — спрячь свой браунинг. Ты лучше пристрелишь из него Гитлера, когда мы войдем в Берлин».

* * *

«Лесник. Служил у Щорса. В 1919-м он, как и я, воевал неподалеку отсюда, под Кременчугом. Был обижен какими-то мерзавцами. Ушел в лесники. В первые недели нынешней войны оказал помощь сотням людей, которые попали в окружение. В том числе — командирам и ответработникам.