Федор Наливкин - Генерал Том Пус и знаменитые карлы и карлицы

Слава Якова Ферри, скоро дошла даже до двора короля Станислава (Лещинского), который, будучи принужден оставить Польшу, где он царствовал, удалился в Нанси. Король захотел иметь при себе нашего человечка; он выпросил его у семейства. При дворе Бебе сделался любимцем всех дам; но тщетно старались дать ему какое-нибудь воспитание: непокорная его натура отказывалась от того постоянно; он любил только слушать музыку и бил каданс довольно верно. Итак, господин Бебе жил, как маленькой невежа. Это было бы еще не важно, если бы у него был добрый нрав; но нет — он был обжора и вспыльчив до того, что выходил из себя от малейшей безделицы. Кроме того, Бебе был чрезвычайно завистлив. Увидевши однажды, что принцесса Тальмон ласкает собачку, он бросился на невинное животное как бешеный и закричал: «Зачем вы любите ее больше меня!» Дурные страстишки Бебе ускорили его конец. Он умер, едва достигши 23 лет, со всеми признаками преждевременной старости. Граф Трессан сочинил для него эпитафию: «Здесь лежит Яков Ферри из Лотарингии, игра природы, чудо по своему малому росту, любимец нового Антонина, старик в юности, двадцать пять лет были для него целый век». В то время, когда Бебе был наслаждением двора в Нанси, жили в Гадоле, близ Эпиналя, в той же провинции, две карлицы, не меньше достойные удивления, две сестры, Варвара и Тереза Лезовай. Старшая, Варвара, больше известна под именем госпожи Бебе, не потому, чтобы она была за мужем за Яковом Ферри, а просто оттого только, что он сватался за нее, соблюдая церемониал, бывающий, в таких случаях, при сватанье принцев. Станислав отправил в Гадол, с большим великолепием, посла для переговоров об этом союзе; однако, несмотря на пышность, сопровождавшую предложение, семейство Лезовай решилось отказать, и Бебе был принужден жить и умереть холостым. Несмотря на то, название госпожи Бебе осталось за Варварой Лезовай. В 1819 г. она показалась в Париже. Ей было тогда 73 года; рост ее был меньше полутора аршина. Сестра ее была немножко повыше. Они обе были нестарообразны, живы и остроумны; приятно было видеть их, когда они танцевали, припевая народную песню их страны. Впрочем, казалось, что небольшой рост был наследственный в их семействе, потому что девица Турнель, их племянница, 35 лет, была ростом с небольшим полтора аршина. Иногда встречаются семейства с такими особенностями.

Не всегда можно видеть карлов, женатых на карлицах: известны только два примера; но и эти примеры достаточны для того, чтобы доказать соединение в карлах всех качеств добрых граждан, то есть, они могут быть превосходными отцами и очень хорошими супругами. Это будь сказано для того, чтобы умерить немножко нашу гордость, которая заставляет нас считать самих себя существами высшими в сравнении с этими маленькими людьми. Иосиф Варвалицкий, 22 лет от роду, был ростом не больше аршина с четвертью. В этом возрасте он женился, и, когда Небо даровало ему детей, он показывал к ним нежность и привязанность, заслужившие одобрение благонамеренных людей. Малый рост был обыкновенен в их семействе: один из его братьев был выше его четырьмя вершками, а одна из сестер не выросла выше 20 вершков.

Карлы обыкновенно несоразмерны в членах: часто на маленьком теле огромная голова, ноги тонкие и сухие, толстый живот, худые и без мускулов руки прикреплены к колоссальной груди. Однако же, иногда бывали карлы, как совершенные люди, только в уменьшенных размерах. В числе их можно поставить Аннушку Штокер, которая показывалась в Париже в 1802 году и возбудила там истинное удивление.

Представьте себе маленькое создание человеческого рода, ростом с небольшим в аршин, но пленительной соразмерности в частях тела, свежую, как роза, с прелестнейшим личиком, ласковую, приятную и разумную, восхитительную куколку, не выше куклы вашей сестрицы, но гораздо интереснее, потому что ходила, пела, танцевала удивительно хорошо, разговаривала, как большая, играла на фортепиано (фортепиано, соразмерные ее росту), говорила на многих языках, рисовала со вкусом. Такова была Аннушка Штокер. Если прибавить к этим достоинствам, что она знала превосходно все рукоделья, свойственные ее полу, ткала обои, вышивала, шила белье и проч. с ловкостью маленькой волшебницы, то должно согласиться, что никогда карло или карлица не заслуживали большего удивления, как Аннушка. Она делала иногда ответы, чрезвычайно забавлявшие многочисленных ее посетителей. Один из них спросил ее, хочет ли она выйти замуж за Ивана Гауптмана, карлу ее роста, вместе с которым она показывала себя в Париже. «Не знаю почему, — отвечала она откровенно, — однако же я предпочла бы лучше большого мужа; мне кажется, это возвысило бы меня в глазах других». Спрашиваю вас, заставил ли этот ответ смеяться слушателей?