Ольга Фикс - Сказка о городе Горечанске

Таких башен было подряд три, и они были, по московским понятиям, не очень высокие – всего в девять этажей. Но стояли они на пригорке, и потому видны были издалека отовсюду в микрорайоне. И можно было идти куда хочешь, в любую сторону, как угодно далеко от дома – и никогда не бояться потеряться. Потому что стоило оглянуться, и сразу был виден дом.

Мама ходила на работу. Ездила куда-то каждый день на метро. Уходила рано, а возвращалась поздно. Часто и вовсе уезжала в командировки.

Аня ходила в школу – английскую, специальную, через дорогу.

А бабушка никуда не ходила. Разве только что в магазин на углу.

Квартира их состояла из кухни и двух смежных комнат – большой и маленькой. В большой жили мама и Аня. Еще там стояло Анино пианино, и была дверь на балкон.

А в кухне и в маленькой комнате жила бабушка. Причем в основном бабушка жила именно в кухне, а в комнату только заходила зачем-нибудь: поспать, посмотреть телевизор.

Когда ни придешь домой, бабушку всегда можно было найти на кухне. А заодно найти там тарелку борща, котлеты, чашку чая с охапкой сладкого хвороста.

А потом бабушка умерла.

И они с мамой остались вдвоем.

Не считая, конечно, ручной крысы Арчи, черепахи Копуши, и Аниной собаки Бумса.

Копуша была вовсе даже не медлительная. Она, в общем-то, была очень даже резвая. Если ей что-нибудь вкусное швыряли в аквариум. Она тогда стремительно неслась к этому чему-то и вцеплялась в него всеми зубами и когтями. И еще она больно кусалась. Если ее трогал кто-нибудь чужой. Но Аню она любила. Вытягивала черную блестящую башку из-под панциря и давала себя погладить.

А еще она довольно быстро росла. Чтобы ей было где развернуться, приходилось каждые пару лет покупать ей новый аквариум. И мама иногда ворчала, что когда-нибудь этот крокодил из аквариума своего выберется, и их всех сожрет

Бумс был беспородный – наполовину лабрадор-ретривер, наполовину неизвестно кто. Ничего! Всем известно, что дворняги куда здоровее и умнее любых породистых собак.

Бумс и вправду никогда ничем не болел, слушался Аню с полуслова, а при необходимости еще и проявлял инициативу. Например, всегда подбирал и приносил, если у Ани что-то выпадало из кармана – расческа там, телефон или кошелек.

И вообще-то он был тихий и мирный, но если в темном переулке кто-то вдруг направлялся в их сторону, немедленно обнажал зубы и рычал, да так грозно, что злоумышленник сразу спешил перейти от них подальше через дорогу.

Без бабушки квартира казалась Ане чужой. Когда вечером она возвращалась домой после школы и музыки, в квартире было темно и тихо. Один лишь Бумс яростно стучал хвостом об пол. Да Арчи пулей слетал с батареи, где он спал весь день, и мчался по полу ей навстречу, размахивая для равновесия длинным голым хвостом. Вцеплялся коготками в джинсы, карабкался по ним до рубашки, а там уже Аня подхватывала его и пересаживала на плечо. Всем телом крыс прижимался к ее щеке, и начинал нежно покусывать за ушко, в уголок рта, щекоча усами, словно бы чего-то нашептывая…

Из террариума высовывала голову черепаха Копуша.

Аня включала свет. Везде – в кухне, в ванной, в прихожей, в большой комнате и в маленькой, которая теперь стала комнатой Ани. Ставила чайник, разогревала оставленный мамой обед или делала бутерброды, наскоро готовила уроки, отбарабанивала задание по фортепьяно, и присаживалась к компьютеру.

Пространство сразу оживало, заполнялось людьми. С ними можно было дружить, играть в разные игры, советоваться, разговаривать обо всем на свете. В сети у Ани было много друзей. А в жизни только один – Славка Вольский.

Они сперва вместе ходили в детсад, потом вместе пошли в школу. И хотя часто ссорились, и даже иногда дрались, но потом всегда обратно мирились.

Аня привыкла каждый день, входя в класс, прежде всего отыскивать Славку глазами. Славка обычно приходил раньше, и это было очень кстати – входишь в класс, а он уже там, и значит все в порядке. Сидит, сгорбившись, у окна, и скосив глаза вниз, что-нибудь читает. Сперва, в младших классах, это были разложенные на коленях книжки, потом их сменили тексты с экрана. Экраны тоже менялись – примерно раз в год-полтора. Славкины родители много ездили, и почти отовсюду привозили сыну что-нибудь новенькое. Или сами себе что-нибудь новенькое покупали, а Славке отдавали свое прежнее.

Аня садилась рядом за парту и толкала Славку в бок. Он тогда словно просыпался:

– О, привет, – говорил, – ты здесь? Знаешь, а в районе Амазонки поймали неизвестную науке ящерицу. Вот такущую, и с рогами!