Елена Клепикова - Тайна синей паутины

– Зачем так говоришь, – возмутился Жовхар. – Сама знаешь, дядя Кадыр ни с кем разговаривать не будет. Он нас за мелочь неразумную держит, а Макса уважает. Что, трудно картошку в пакет сложить?

Фируза так удивилась, что даже ничего не ответила. Жовхар Фирузу обожает, только «да» всегда ей говорит. Мы тоже удивились и пошли собирать вещи. Крыс покрутился под ногами, потом сделал вид, что очень занят или устал, и сбежал в укромный уголок.

Несколько дней на Или большой подготовки не требуют – не Гималайская экспедиция. Но всё-таки сборы – дело очень важное. Это ожидание приключений и уверенность, что твоя безопасность и удовольствие от приключения зависит от того, как правильно и надёжно ты обеспечил свой поход. Когда промочил в речке ноги, в рюкзаке есть запасная пара носков, да ещё пара полиэтиленовых пакетов для страховки – переодел и топаешь дальше, не боясь простуды и сбитых ног. А забыл носочки, положился на авось – всё удовольствие коту под хвост. Идёшь, мокрыми ногами хлюпаешь, и ждёшь, что вперед подберётся – насморк или кровавые мозоли.

Короче говоря, гора посредине гостиной выросла солидная – этакий комнатный Хан Тенгри. Чего там только не было: спальники и противомоскитные сетки, кружки, ложки, миски. Казан, вместо кастрюли, для ухи; котелок для чая. Четырёхместная палатка «для мальчиков», для нас, братьев, а «девочки» – бабушка с Фирузой, спать в машине будут. Репеллент, ножик, крем от загара, крем для загара, аптечка, мыло, зубная паста. Стопками – личные вещи: обязательно рубашки с длинными рукавами, ветровки или джинсовые куртки, шляпы, чёрные очки. Спички. Фонарики. Ещё спички (запасные). Фляжки. Соль, сахар, немного крупы, картошка, лук, лавровый лист. Какая уха без лаврушки и перца?! Сушки, две пятилитровых бутыли с водой, и чай. Банки с кормом для собак. Прикинули, что ещё может понадобиться, чего не хватает. Позвонили Максу, чтобы по дороге домой взял хлеба и сухарей. «И сыру, сыру», – теребил меня Граф Дракула. Что поделаешь, лакомка. Опять позвонили Максу, про сто граммов сыра. «Крысу надо было Беном Ганом назвать или Рокфором, а не Дракулой», – буркнул Макс и отключился. Ещё у подножья горы сложили удочки, запасные лески, поплавки, крючки и банку консервированной кукурузы. Неизбалованная илийская рыба клевала на городской деликатес лучше, чем на червя.

Из кухни слышалось шкворчание горячего масла и доносился вкусный запах жареных пирожков – бабушка готовила ужин.

– Бабуля, мы всё сделали! Посмотрите! – Жовхар старательно пристраивал на вершину вещевой горы футбольный мяч.

Бабушка заглянула в гостиную, довольно кивнула:

– Молодцы! Ружьё достанем перед выездом. Саксаул для костра из подвала не забудьте поднять. Ужинать! Стол разложите.

Мы побежали в столовую, собаки на кухню к бабушке. Они там пирожки с пылу с жару не едят, просто смотрят обожающими глазами, как бабуля готовит. Знают, когда она закончит, нальёт им в миски молока и разобьёт по паре сырых яиц. Собакам такое лакомство по нраву. Столовая – громкое название. Это просто большая комната, чуть поменьше гостиной. Мы в этих комнатах спим, когда здесь гостим, а чтобы поесть, в столовой раскладываем стол-книжку. На кухне места на всех не хватает.

Бабушка внесла большое блюдо с пирожками, сказала, что пойдёт дожаривать сладкие – с творогом и яблоками. Пирожки лежали на блюде тремя золотистыми горками, чтобы не спутать начинки: картошку, капусту и мясо. Потому что я не ем пирожки с картошкой, а Жовхар не выносит капусту. Петька не терпит мяса, с самого детства не ест. Никакое и ни в каком виде: ни варёное, ни жареное, ни котлеты, ни пельмени. Курятина, говядина, баранина доводят брата почти до обморока. От вида колбасы, сосисок, сарделек его тошнит. Запах тушёнки укладывает на больничную койку. Такой вот странный организм. Не включается мясо в обмен веществ. Только недавно Петька-Лал попробовал поесть рыбы. Получилось. Максу всё равно, Фируза пирожков не ест вовсе, только делает вид, что ест, чтобы бабушка не догадалась, и свою долю подсовывает нам. Это она так «худеет». Приходится выручать, мы Фирузу любим.

Не успел я протянуть к блюду руку, открылась дверь, и в комнату вошёл киик-адам. Киик-адамом у нас в Казахстане снежного человека называют. Очень похожий на настоящего. Просто очень-очень похожий. Мы растерялись, потом дружно расхохотались:

– Макс, прикольный костюмчик! Тебе не жарко?

Макс любитель приколов. Бабушка называет это «горе от ума». Действительно, старший настолько умный – ужас просто. Есть в кого. Его мама, старшая дочь деда и бабушки, тётя Фатиха, поступила в институт иностранных языков и почти сразу вышла замуж за профессора Гуго Лютцов-Зигварта фон Эдельштайна – его из Гейдельберга приглашали в Алматы лекции читать. Дядя Гуго самый настоящий барон. Поэтому у него такая сложная длинная фамилия – это от названий поместий. Правда, теперь он уже никакими поместьями не владеет, но титул остался и помогает ему работать в закрытых частных библиотеках, куда никого не пускают. Дядя – уникальный специалист по средневековой европейской литературе и его постоянно приглашают университеты разных стран. Так и живут: год в одной стране, два – в другой. В результате к четырнадцати годам Макс свободно говорит на шести языках, читает на латыни и древнегреческом, на каникулах для прикола носит жёлтые линзы и ростом такой же длинный, как его фамилия. Мы его иногда дразним «бароном», он дуется и в отместку начинает говорить только по-японски, притворяясь, что других языков он знать не знает, ведать не ведает.