Елена Клепикова: Карантинные человечки

«В одном красивом городе, в большом доме, на третьем этаже жила-была обычная семья». Дальше я ничего придумать не смог. Нам задали сочинение написать про семью. А что писать? Мама, папа, сестра Дианка и я. Сидим в квартире, никуда не выходим, потому что карантин. Ещё есть бабушка с дедушкой, они на другом конце города сидят. Я им звоню иногда по видеосвязи. Все так живут. Ничего интересного.

К другу в соседний подъезд – нельзя. На улице погулять – нельзя. Даже в школу нельзя.

Я отложил ручку и пошёл в гостиную.

Папа лежал на диване. Рядом на журнальном столике стояла тарелка с хлебными крошками и пустая кружка. На ковре сидела сестра и рисовала в большом альбоме. Из кухни доносился вкусный запах – мама пекла кексы. Ничего нового. И так уже две недели. Тогда я присел рядом с сестрой и спросил:

– Слушай, Дианка, почему папа лежит?

Сестра испуганно посмотрела на папу:

– А вдруг он заболел?

– Не похоже, ест хорошо. Может, сильно устал?

– Как он может устать, если он лежит?

– Потому и устал, что лежит.

Папа услышал наш разговор, повернулся на бок и грустно сказал:

– Я не болен. И не устал. Я хочу на работу!

– Папа, папочка, – Диана прижала руки к груди, – я тоже в садик хочу! Мне там так нравится.

– А что тебе больше всего нравится? – папа сел и внимательно посмотрел на Дианку.

– Столовая!

– Ну ты обжора! – я поморщился. – Только о еде и думаешь.

Дианка обиженно надула губы:

– Ну и что, что о еде, а ты о чём думаешь?

– А я о друге, – и добавил, – и ещё о футболе.

В комнату вошла мама с подносом шоколадных кексов.

– Лекарство от скуки, – она поставила поднос на стол. Мама у нас готовит, как самый лучший повар на свете. Кексы пахли… м-м-м… так бы и нюхал целый день. И мы взяли по штучке. Потом ещё. И ещё.

Я жевал и рассматривал «План на карантин». В самый первый день нашей изоляции Дианка составила для себя распорядок дня и написала на альбомном листе. А лист прилепила скотчем к стене, на видном месте:

План дня

Праснуцца

В доме навестить парядок

Пазафтракать

Пагулять на балконе

Паабедать

Пасматреть мультики

Пачитать

Паразукрашивать

Пакупацца

Паужинать

Адбой

«И так каждый день. И сколько еще таких “адбоев“ впереди?» – я отвёл взгляд от «плаката».

– Пап, а что такое хароновирус? – спросила Ди, торопливо жуя.

Папа поперхнулся и закашлялся. Мама рассмеялась.

– Не хароновирус, а коронавирус, – я потянулся за ещё одним кексом.

– Это такая малоизвестная науке штука. Из-за неё можно серьёзно заболеть, – ответил папа.

– Мы поэтому дома сидим?

– Да, везде, где людей много, можно легко заразиться. Лучше дома посидеть сейчас.

– А когда это всё закончится уже? – не унималась сестра.

Папа тяжело вздохнул и запихал кекс в рот целиком.

– Никто пока не знает, доченька, – мама поманила Диану к себе, и та запрыгнула к ней на колени. – Может, через неделю, а может, через месяц.

– А может, и через год! А давайте играть, будто мы окружены врагами и сидим в осаде в старинном замке? – я схватил пустой поднос и выставил его вперёд, как щит.

– Для осаждённых мы слишком хорошо питаемся, – папа поцеловал маму в щёку. – Спасибо нашему повару.

– Диана, Даник, пойдёмте, кое-что покажу, – мама поднялась с кресла.

Мы с сестрой прошли за ней в спальню. Она открыла тумбочку и вытащила деревянную расписную шкатулку.

– Мама, что это? – ахнула Ди.

Мама аккуратно достала из шкатулки массивное зеркало.

– Это – зеркало. Когда-то давно мне подарила его моя мама, ваша бабушка.

– Какое красивое! – сестра взяла его, – и тяжёлое!

– Дай мне, я тоже хочу посмотреть! – я потянул зеркало к себе.

– Нет, я буду первая смотреть, – Диана не собиралась уступать.

– Давайте без ссор, – мама забрала зеркало у Дианки, любовно погладила его и положила на кровать. – Будете драться – не дам больше.

Я склонился над зеркалом, рассматривая оправу. Серебряные листья и цветы пышным венком оплетали стекло. Их стебли, перевязанные лентой, превращались в ручку.

– Бабушка говорила, что оно волшебное и защищает от всяких бед. Поручаю Данику, как старшему, присмотреть за зеркалом, – дверь за мамой закрылась.

– Один-два-три-четыре-пять, – Дианка, касаясь пальцем, пересчитала лепестки на самом крупном цветке оправы, и вдруг мы услышали звонкий капризный голос: