Артем Патрикеев - Колокольный мертвец

***

Тимофей очень боялся, что Святослав наложит на себя руки после смерти жены. Но подойти и поговорить с Ним мальчик не мог, просто не находил в себе сил, поэтому старался следить издали, чтобы вмешаться, если случится что-нибудь нехорошее. Хотя, конечно, и не представлял, как он будет вмешиваться и что будет делать, но ничего более умного придумать не мог.

Несколько месяцев прошли совсем не интересно. Святослав был так поглощен своим горем, что практически ничего не делал, а только сидел и смотрел перед собой. На похоронах Он присутствовал, но казалось, что присутствует только его тело, а душа витает где-то далеко-далеко. В душе мальчик рвался к Нему, мысленно находил много разных добрых и обнадеживающих слов, но подойти так и не решался.

Но однажды все переменилось. Святослав как проснулся. В нем появилась жизнь, душа вернулась в тело, и Он начал действовать. Мальчик сразу заподозрил что-то неладное и удвоил старания. Святослав стал встречаться с разными людьми, что-то выспрашивать, разговаривать о лесе. Это становилось намного интереснее. Значит, Он не собирался сводить счеты с жизнью, это было замечательно. Но теперь у Тимофея появился непонятный азарт, ему хотелось узнать, что творится в душе мужчины и что Святослав задумал.

Близко подобраться никак не удавалось, а как только Святослав подходил к кому-нибудь с вопросом, собеседники, радостно горланящие минуту назад, переходили на шепот, и дальше весь разговор проходил только вполголоса. Это заинтриговывало еще больше.

Но вскоре случилось самое неприятное – Святослав решил заглянуть к колдуну.

Стоит сказать, что колдуна люди не любили, даже не то чтобы не любили, а ненавидели. Не убивали и не прогоняли колдуна, видимо, лишь потому, что тот родился и вырос в их деревне. В детстве, насколько знал Тимофей по рассказам старших, Колдуна звали Пахом, и был он самым обыкновенным человеком. Работал как все, жил как все, даже женился как все. Но что-то у них не заладилось, через некоторое время они стали ругаться, так что вся деревня об этом знала. Часто слышалось хлопанье дверью и непонятные возгласы. Пахом даже побил жену однажды, причем очень сильно, так что та потом неделю из избы не выходила. Но в конце концов жена не выдержала и собралась от него уходить. На следующий день она пропала.

Вся деревня, конечно же, обвинила во всем Пахома, но доказательств его причастности к чему-то нехорошему найти не смогли, так что оставили его в покое. Но относиться к нему стали уже намного хуже. То, что тела и никаких следов не нашлось, никого не переубедило, и вся деревня продолжала считать Пахома убийцей. Долго так выдержать любому человеку было бы невозможно, а уж тем более такому нервному и вспыльчивому, как Пахом. Ни слова не говоря, он плюнул на всех, собрал котомку и отправился в лес.

На этом месте Тимофей всегда переспрашивал: «Что, прямо в лес?» Ему никак не верилось, что лес принял такого человека. Ровно шесть лет отсутствовал Пахом, а вернулся он уже колдуном. Во всяком случае, так все говорили. Трудно сказать точно, почему его стали называть колдуном – никто никогда не видел, чтобы тот занимался ворожбой или колдовством, но прозвище прилепилось к Пахому мгновенно, и Пахомом больше его никто не называл. Так в народе и говорили: «Ушел Пахом-убийца, а вернулся Колдун».

Поселился Колдун на самом отшибе деревни, шагов за двести от ближайшего дома. Никто не ходил той дорогой, никто даже близко проходить не хотел мимо его дома. Чем тот жил, чем питался и что делал, никто не знал. Знали только, что иногда он уходит в лес и может отсутствовать по несколько дней, а иногда и недель. В общем, жизнь Колдуна была непонятна и загадочна.

Поэтому-то для Тимофея стало настоящим потрясением, что Святослав идет именно к Колдуну. Он до последнего мгновения не мог поверить в это. Но как только дверь грязной, вонючей и противной хижины открылась и поглотила Святослава, сомневаться уже было не в чем.

Близко подойти к этому дому, который и домом-то было назвать трудно (хижина, сарай – вот единственное, что приходило в голову), Тимофей не мог. Не только потому, что он боялся (а боялся он довольно сильно), но и потому, что, подходя к хижине ближе, чем на десять шагов, начинал чувствовать что-то странное, в душу заползал такой мрак, такая мерзость! Казалось, что вся скверна и гадость, существовавшие где-то в подсознании, выползали наружу, безумное отвращение ко всему миру затуманивало сознание.