Юрий Шинкаренко - Свет в Шипучем овраге. Сказки из Сугробихи

– Простите, я не над валенками смеюсь. А над собой. Мне надо было полностью вам представиться. Вас, конечно, смутила моя фамилия – Глобус. Но ведь по фамилии не всегда определишь, чья она – мужчины или женщины. А имя мое – Земля. Маленькая Земля. Думаю, ваш дедушка не стал бы смеяться, узнав, КТО мечтает о женском каблучке. Так?

– Это другое дело, – смущенно сказал Венька. – Надо сразу было говорить, что вы дама.

Он достал из шкафа банку с резиновым клеем. Прилепил каблук к глобусу. Прямо к Антарктиде. Белый каблук сверкал под материком, словно ледяная сосулька.

– Полчаса не шевелиться! – сурово сказал Венька. – Пусть сохнет.

За окном уже горели звезды. Крупные, отборные.

Тяжело, наверное, Земле ждать, когда высохнет клей, ведь звезды так заманчиво зовут в дорогу.

Вдруг Венька спохватился:

– Постойте… Вы сказали, что ходите вокруг солнца. Но этого не может быть! Нам Вельветта объясняла, что глобус – всего лишь модель Земли. А модели вокруг солнца не расхаживают. Они наглядными пособиями служат.

– Что понимает ваша Вельветта, – вздохнула маленькая Земля. – Мы все вращаемся вокруг солнца. Я, вы, ваш дедушка, ваша Вельветта. Плывём вместе с большой Землей. Только одни про это забывают… А другие – нет. Каждую секунду помнят небо и представляют себе величественный небесный ход под тёплым солнечным боком, мимо далёких и близких созвездий.

Маленькая Земля чуть помолчала, потом продолжила:

– Кроме того, Веня, иногда и модель может жить настоящей жизнью.

И наоборот. Зачастую всё настоящее только кажется настоящим.

Венька покраснел. Чтобы не заметили, он склонился к Антарктиде.

Каблук уже присох. Венька проверил его на прочность и сказал:

– Сто лет продержится! Если топать ни на кого не будете. Можете трогаться.

Маленькая Земля благодарно качнулась вокруг своей оси.

На прощание Венька спросил у нее:

– А наша Сугробиха вправду «задрипанная», как говорит Виолетта?

– Нет, – ответила маленькая Земля. – Она очень удобная. Я не променяю её ни на один город. Там много электрического света. А он убивает свет звёзд.

Венька вышел в коридор.

В темноте серебрилась огромная банка из-под повидла. В неё Валентина Павловна, директор, посадила маленький отросток столетника.

Венька полил цветок и вышел во двор.

В домах, укутанных снегом, горели жёлтые огоньки. Они не соперничали с небом, а звёздное небо, в свою очередь, не слепило, не затмевало уютного мерцания деревенских окон. Хорошо, когда мирно.

Венька потоптался на месте. Запрокинул голову к звёздам. И вдруг почувствовал, что тоже двигается вокруг солнца. Вместе с большой Землёй и с маленькой… Вместе с дедом… Вместе с родителями… Вместе с удобной Сугробихой.

Каблучками поцокать по Вселенной хорошо. Но и в валенках тоже неплохо. Особенно, если они скатаны на мужскую колодку.

А наутро случился, конечно, скандал.

Вельветта увидела на глобусе свой каблук.

– Питекантропы! – сказала она и написала заявление об увольнении.

За ней приехал трактор, военный тягач, автобус и легковушка начальника районного образования.

Вельветта одиноко сидела в салоне автобуса, уставившись в схему метро. Что-то подчёркивала там ногтем.

А в окно она не смотрела. Да и не на кого было смотреть. Провожать её никто не вышел. И цветов ей не вынесли – директорский столетник только-только начал набирать в росте.

Взяла отгул баба Маша, школьная уборщица. А Венька – как раз дежурный. Поэтому директор Валентина Павловна попросила его вымыть пол в спортзале. Боится, что физрук чудить начнёт.

У физрука аллергия. Стоит ему наглотаться пыли – у него краснеет нос и начинается насморк. Но это можно пережить. Хуже другое…

Во время такого недомогания физрук отказывается вести свои уроки, слоняется по коридору и всем рассказывает, как надоела ему физкультура.

– В душе я физик, физик! – бьет себя в грудь физрук и шмыгает красным носом. – Я рождён, чтобы объяснять детям законы природы! А чем занимаюсь? Какие-то козлы, брусья, кольца… Тьфу!

Венька согласился мыть пол. Пришёл в школу пораньше. Набрал из колодца ведро воды. Открыл спортзал.

Первым делом он посмотрел на волейбольную сетку.

Строго говоря, это была никакая не сетка. Обычную сетку физрук презирал. Вместо неё он натягивал поперёк зала ленту красной материи. Потом брал тюбик зубной пасты и громадными буквами выводил на ленте какое-нибудь правило. Из учебника физики.