Юрий Шинкаренко - ЧУДЕСНЫЙ ВОРОХ. Птицы Восточного Оренбуржья

© Юрий Шинкаренко, 2021

ISBN 978-5-0053-5456-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Летом рабочие под корень вырубили кленовую и ясеневую поросль под линией электропередач. А она, эта аллейка, кормила не одну птичью стаю. Зимой здесь дневали и ночевали овсянки и снегири, ближе к весне кормились свиристели. Куда они теперь прилетят? Где их встретят так же приветливо, как под ясенями? Кто даст в таком же обилии пищу?

Мы идём вдоль лесополосы. Тишина. Птиц почти нет. Лишь молчаливые вороны на опорах ЛЭП да вездесущие сороки.

Вдруг у края кленовника какое-то оживление. Деревья облеплены синичками. Они возбужденно пересвистываются. Им вторят сиплыми голосами поползни. Их тоже уйма на голых клёнах. То одна, то другая птица, а то и несколько сразу срываются с веток, плюхаются на поляну, на какой-то серый ворох. Что-то торопливо склёвывают – и опять на безопасное дерево.

«Мы идём вдоль лесополосы…»

Подходим. А, это семечки… Здесь рядом было поле подсолнечника. И, видимо, при уборке кто-то вывалил сюда семена из бункера комбайна. Зачем? Кто же знает. Может, тайный любитель птиц…

На ворох семечек слетелись синицы и поползни. Они осенью всегда держатся вместе, наверное, один и тот же стол, одинаковые предпочтения в питании. Дней десять назад такой же весёлый ажиотаж творился прямо в городе, на улице Аксакова – тоже какой-то тайный любитель птиц выбросил за забор плохо вышелушенные шляпки подсолнухов. И птицы пировали!

Но там, на Аксакова, была шумная толпа, машины туда-сюда… А здесь, за лесополосой – тишина и спокойствие. И впрямь поверишь, что кто-то специально искал укромное место под круглосуточную птичью столовую, лишь бы синицам и поползням было удобно.

Вдруг на ворох семян подсолнечника у лесополосы опустился большой пёстрый дятел.

Дама ищет послаще.

Его тоже привлекла обеденная суета на поляне. Но для себя дятел ничего здесь не нашёл. Потоптался на семенах, потоптался да и отправился обратно на дерево – искать личинки насекомых.

На ворох он ещё вернется. И не раз. Но будет так придирчиво «просеивать» клювом семена, что мы заподозрим: он и здесь ищет для себя насекомых. Уж не большим ли пнём представляется нашему дятлу ворох? Чудесный пень! Трухлявый, податливый.

Большая синица – самая крупная из наших синиц. А для меня и самая красивая.

Большая синица

В игре жёлтых, зеленовато-серых, зеленовато-синих, буровато-оливковых оттенков формируются не только различия между мальчиками и девочками, но и региональные подвидовые особенности.

Когда синиц собирается много (как возле нашего чудесного вороха), наблюдать за едва уловимым различием в их расцветке одно удовольствие. А если ещё учесть, что цвет оперения зависит от погоды, от состояния неба, от чёткости или приглушённости теней, от влажности воздуха, то можно понять, какая это радость – наблюдать за синицами.

Если кого-то из наших птиц и следует наградить званием «следопыт», думаю, синиц. Они для этого больше всего подходят. После вездесущих сорок, конечно. Всё им интересно, до всего есть дело. Думаю, что и чудесный ворох открыли именно синицы. Открыли – да ещё и другим птицам презентовали.

Большие синицы неплохо поют. Правда, уральский писатель-натуралист Николай Никонов относил их к певчим птицам второго разряда. Мол, не «Лемешевы». Но не самый изысканный уровень исполнения с лихвой компенсируется доступностью птичьих концертов. Даже обычные разговоры-переговоры, обмен деловыми сигналами у синиц вполне сходит за искусство: так мелодичны их голоса. «Давай сюда, – скажет синица своей подружке. – Здесь семена покрупнее. И поползни здесь не ковырялись!». А кажется, «Джама-а-айка!» звучит над чудесным ворохом.