Георгий Ланской - Варвара Смородина против зомби

© Георгий Ланской, 2017

© ООО «Издательство АСТ», 2017

Ехали долго. Настолько долго, что я успела поспать, посадить батарейку в телефоне игрой, дочитать совершенно неинтересную книжку, насмотреться в окно до одури и вновь поспать, несмотря на неудобства. Наша машина небольшая, а когда мы выбираемся из дома всей семьей, мне обычно достается самое неудобное место – посередине заднего сиденья. Так случилось и сегодня: слева меня подпирал брат Сеня, справа – сестрица Злата. Стоило мне посягнуть на их территорию, оба начинали шипеть и ожесточенно работать локтями. Я стискивала зубы и терпела. Жаловаться – вообще не в моих правилах. К тому же родители и без того были удручены, раздражены и расстроены ситуацией, в которой оказалась наша семья, что мое нытье только подлило бы масла в огонь.

Злата, хмурая и сосредоточенная, оторвалась от своего телефона и ощутимо ткнула меня локтем в бок. Я в отместку ущипнула ее за ногу. Недолго думая, она пихнула меня на Сеню, а тот, проснувшись от толчка, наградил меня подзатыльником.

– Эй, там, в хвосте состава, – сказала мама недовольным голосом, – быстро прекратите!

– Да мы ничего не делаем, – ответила Злата тонким голоском и невинно добавила: – Это все Варька. Наверное, ее пучит.

– Значит, надо потерпеть, – нервно произнесла мама. – Мы уже почти приехали. Правда, дорогой?

Папа пробурчал под нос что-то невнятное. При желании это можно было понять и как «да», и как «нет». Мама, очевидно, поняла правильно, переключившись на вид из окна, и перестала обращать на нас внимание.

Злата победоносно ухмыльнулась и вновь уставилась в свой телефон. Сеня откинулся на подушку и закрыл глаза. Я аккуратно потерла затылок. Рука у братца тяжелая, а поколачивал он меня довольно часто, я уже привыкла играть роль боксерской груши. В семье я была младшей. Раньше Сеня лупцевал Злату, но сестрица мало того, что кляузничала родителям, еще и визжала на весь дом. После она умудрилась вырасти, не догнав Сеню всего на пару сантиметров, и научилась давать сдачи, пуская в ход все, что попадалось под руку. Сеня счел ее равным по силе противником и стал отрабатывать приемы дзюдо на мне. Я слабее, никогда не жаловалась родителям, и потому оказалась идеальным спарринг-партнером.

В нынешней ситуации был виноват мировой экономический кризис. Это родители так объяснили, не вдаваясь в подробности. Наверное, думали, мы не поймем. Не знаю, как Сеня со Златой, а я все поняла. В новостях показывали страшное, дикторы наперебой душили зрителей кошмариками. Мама и папа смотрели на экран как завороженные, а потом запирались на кухне и пили пустырник.

Раньше папа был инженером, мама – бухгалтером. Теперь они оба – фрилансеры. Это значит, что оба сидят перед компьютером, говорят о важных проектах, звонят по Скайпу неизвестным людям, пьют кофе, играют в игры и больше ничего не делают. За это им платят хорошие деньги. Но в последнее время дела пошли на спад. Наверное, желающих пить кофе и ничего не делать оказалось больше, чем желающих работать.

Летом, когда стало совсем плохо, папа сообщил:

– Дети, у нас проблемы. Я, конечно, хочу обсудить сложившуюся ситуацию, мы ее коллегиально обсудим, но решение приму я. Собственно, я его уже принял. На три месяца сдадим квартиру хорошим людям, а сами уедем к родителям в деревню. В конце концов, работать можно и оттуда. Зато подкопим денег, на которые купим все необходимое к школе. К тому же свежий воздух, парно́е молоко, овощи с грядки только укрепят наших заморышей. Ты видела их, Света? Они же зеленого цвета, как стручки гороха.

Мама, резавшая салат, оторвалась от своего занятия и посмотрела на нас с сомнением. Мы ответили настороженными взглядами, не обрадованные нарисованным папой перспективам.

– Ха! – фыркнула Злата, – что за бредовая идея, пап? С какой стати нам уезжать в глушь? По-моему, ты преувеличиваешь масштабы катастрофы. Лично я никуда ехать не собираюсь. Что я буду делать в деревне? Все нормальные люди едут отдыхать на море. Вон, Кораблины вообще улетают в Ниццу.

Сеня, видимо, думал так же, и сосредоточенно кивал. Я благоразумно промолчала. Прежде всего, потому, что со своего места лучше видела покрасневшее от злости лицо отца и понимала: лучше не вмешиваться. Сеня и Злата не понимали, что такими репликами закапывали себя еще глубже, и вдохновенно продолжали: