Георгий Ланской - Варвара Смородина против зомби

– Варя, прекрати толкаться, – скомандовала мама, копавшаяся в сумке. – Надо же, очки куда-то делись…

– Они у тебя на голове, – подсказала я. Мама нашарила очки и, вздохнув, неуклюже, вылезла из машины. Я торопливо последовала за ней, получила пару мощных толчков в зад и выпала на заросшую клевером лужайку, где уже стояли, раскинув руки для объятий, бабушка и дедушка.

Дом в поселке Снежинский в свое время считался генеральской дачей и был пожалован моему деду, Анатолию Михайловичу Смородину, генерал-майору МВД, еще в те годы, когда существовал Советский Союз. Я этой страны не застала, как, впрочем, и Сеня со Златой, но ностальгические воспоминания стариков мы слышали часто. По их мнению, тогда жили, как в раю. У всех была работа и уверенность в завтрашнем дне.

– Днем стояли в очереди за синими курями, вечерами смотрели черно-белый телевизор, аж целых два канала, и мечтали получить путевку в Крым, – вполголоса комментировала мама.

Папа на нее шикал, стараясь, чтобы этого не услышали его родители. Что делать: отец происходил из генеральской семьи, поэтому о многих проблемах не слышал. Думаю, самым большим разочарованием для деда стал отказ отца пойти на работу в полицию. Какое-то время дед надеялся, что династию продолжит кто-то из старших внуков, но Сеня выбрал спорт, Злата – красоту. Оставалась я, с детства проявившая нешуточный интерес к расследованию преступлений, но и тут мечты Анатолия Михайловича Смородина пошли прахом. Я куда больше интересовалась работой эксперта, нежели следователя, и, если собиралась связать судьбу с полицией, то лишь в качестве судебного медика. Однажды дедушка, разодетый в парадный китель с орденскими плашками, пришел на собрание в школу, где моя, скажем так, не самая умная учительница спросила, кем я хочу стать.

– Патологоанатомом, – честно ответила я.

– Ну и замечательно, – обрадовалась учительница. – Вот видите, дети, Варенька Смородина станет патологоанатомом, и мы все будем у нее лечиться.

– Не дай бог! – сказал дедушка и перекрестился, несмотря на ордена.

Генеральская дача, полученная дедом после выхода на пенсию, превратилась в постоянное место жительства. Переезжать обратно в город не захотела уже моя бабушка, Анфиса Леонидовна, предпочитая столичному гвалту тишину сельских улочек. А дед, каким бы крутым генералом ни был, всегда и во всем слушался свою генеральшу, руководившую им как опытный полководец.

В доме было два этажа и громадный пыльный чердак, до которого ни у кого не доходили руки. Туда сваливали разный хлам: старую мебель; одежду, вышедшую из моды, но еще прочную; отслужившие свое матрацы, плетеные корзины и, самое главное, книги, сотни книг из постоянно пополнявшейся библиотеки. В нашей семье читать любили все, но, пожалуй, я была единственной, кто вдохновенно штудировал учебники по криминологии, зачитанные до дыр, с рваными обложками и вылетающими страницами, которые рекомендовалось хватать на лету. На некоторых страницах твердой рукой деда были сделаны пометки, из чего следовал вывод, что эти темы его некогда интересовали больше карьеры. Впрочем, на некоторых страницах я находила записи, сделанные гораздо позднее и другим почерком, идентифицировать который мне не удалось. Я подозревала бабушку, но не понимала, что могло заинтересовать генеральшу в криминалистике? Или пометки сделал мой отец, никогда не имевший склонности к расследованиям? Приезжая в генеральский дом на лето, я каждый год хотела прояснить ситуацию, но всякий раз взрослые ловко уходили от ответа. На этот раз им вряд ли помогут увертки.

Бросаясь обниматься, я подумала, что наш переезд тоже был срежиссирован бабушкой. Именно с ней, а не с дедом отец обсудил свой коварный план, и, получив одобрение, воплотил его в жизнь.

Бабушка раскинула руки, словно лебедица, но обниматься бросилась только я. Злата с гримасой отвращения разглядывала пыльную проселочную дорогу, обрамленную раскидистыми лопухами и репейником. Сема, считавший себя слишком взрослым для объятий, чмокнул бабушку в щеку и отошел к деду, которому можно было с достоинством пожать руку. Отец выгружал из багажника чемоданы, а мама, уже получившая свою долю поцелуев, торопила его.

– Дима, скорее, ну, чего ты копаешься? Осторожнее, в красной сумке продукты, не помни! Папа, не надо нам помогать, у вас же радикулит…

– Я еще в состоянии управиться с сумками, – проворчал дед. – К тому же физические упражнения полезны. Правда, внучок?