Виктория Варгин - Принц и Русалочка

Ланцерей молча захлопнул дверь. Опустившись на своё ложе, он долго и бессмысленно смотрел на колышущийся травяной полог, пока не услышал за дверью чьи-то голоса.

– Говорят тебе, болван, мы не посторонние!.. Или ты забыл, что мы такие же принцессы, как и Сатария?

«Да это Иллития с Пельсией, – сообразил Ланцерей. – Господи, им-то что от меня надо?»

– Я не забыл, ваши высочества, – бубнил за дверью осьминог, – но мне приказано не впускать никого, кроме принцессы Сатарии…

– Да ведь мы не сделаем ничего плохого, дуралей!.. Мы и говорить-то с ним не будем. Мы только одним глазком посмотрим на него – и всё…

– А за это мы принесём тебе лакомства с царского стола… Ты даже не мечтал о таких…

– Нет, нет, это приказ его величества, я и слушать вас не буду, я заткну себе уши…

– Уши!.. Да у тебя и ушей-то нет, уродина!

– И такое страшилище наш отец держит во дворце!

– Тобою только распугивать бродячих акул!..

– Ваши высочества, – невозмутимо отвечал осьминог, – вы можете ругать меня как вам угодно, но впустить к принцу я вас не могу.

Продолжая поносить неподкупного стража, русалки в конце концов удалились. Ланцерей перевёл дух, сейчас он был даже благодарен спруту за его верность приказу.

Однако не прошло и пяти минут, как тишину за дверью нарушил чей-то мелодичный голос:

– Здравствуй, доблестный Кранц.

– Здравствуйте, ваше высочество, – почтительно и вместе с тем настороженно ответил спрут. – Чем могу вам служить?

«Мариника!» – понял принц, и его сердце громко забилось. Ланцерей прильнул к двери.

– Милый Кранц, мне необходимо видеть принца, – сказала Мариника.

– Как, ваше высочество? И вы тоже?! – голос у осьминога был самый разнесчастный. – Какая ужасная обязанность – охранять этого красавца!..

– Я прошу не ради себя, милый Кранц, – сказала Мариника. – Я прошу об этом ради самого принца и нашей Сиренеллы…

– Молчите, молчите, ваше высочество, это ещё хуже!.. – горячо увещевал осьминог. – Ведь вы захотите помочь принцу и выпустите его из дворца!..

– Я не стану врать тебе, Кранц. Я и вправду хочу сделать это, и ты должен мне помочь.

– О, горе мне!.. – завопил осьминог. – Вы только подумайте, как разгневается ваш отец!.. Меня он вышвырнет из дворца, а что будет с вами?!

– Это неважно, милый Кранц, – ответила Мариника. – В жизни бывают такие минуты, когда следует забывать о себе.

– Ох принцесса, вы ведь знаете, как я люблю вас!.. Я с радостью исполнил бы любое ваше желание!.. Я не задумываясь отдал бы за вас свою жизнь…

– Я знаю, мой дорогой, верный Кранц. И поэтому я прошу тебя, пусти меня к принцу.

Ланцерей услышал что-то вроде громкого всхлипывания, и дверь в его темницу отворилась.

– Здравствуйте, принц, – сказала Мариника.

Вместо ответа Ланцерей схватил руку девушки и с благодарностью поцеловал её.

– Я всё слышал, – признался он.

– Тем лучше, – Мариника мягко отняла руку. – Мой отец приказал запереть все окна во дворце, но одно наверняка осталось открытым. Это окно – наша детская тайна. Оно находится под самой крышей. Будучи маленькими, мы часто удирали через него, чтобы порезвиться без опеки наших нянек…

– Мариника!.. – принц с трудом подыскивал нужные слова. – Я думал, что мой единственный друг здесь – это дельфин Ка-га… Я боялся, что моя проклятая красота заворожит всех сестёр Сиренеллы, но, к счастью, я ошибался… Как мне благодарить вас?

– Верните на землю Сиренеллу, – глядя ему в глаза, ответила принцесса, – это и будет лучшей наградой для меня.

Ланцерей снова взял её руку и прижался к ней губами. Вдруг он почувствовал, что рука девушки дрожит. Ланцерей взглянул в лицо Мариники и увидел, что так же дрожат её губы.

– Что с вами? – испуганно спросил принц.

– Я… у меня есть одна просьба… – прошептала Мариника, низко опуская голову. – Когда вы найдёте Сиренеллу, приходите иногда вдвоём на морской берег… Лучше на закате, когда солнце садится в море и небо сияет как расплавленное золото, а по воде бежит розовая дорожка… Я буду приплывать к вам и радоваться вашему счастью…

Глубокая печаль, звучавшая в её голосе, отозвалась в сердце юноши острой болью. «Какой же ты осёл, принц Ланцерей», – подумал он.

– Мариника, вы чудесная, необыкновенная девушка! Если позволите, я буду считать вас своей сестрой! Я от всей души желаю вам счастья, вы достойны его как никто другой.

Длинные ресницы принцессы затрепетали, и Мариника подняла глаза.

– Я никогда не забуду ваших слов, – прошептала она. – Однако нам нужно спешить, принц.