Виктория Варгин - Принц и Русалочка

– И вы ничего не знаете о той, отверженной вами русалке? – затаив дыхание, спросил Ланцерей.

– Ах, мой мальчик, я не знаю даже её имени!..

– Её имя – Летимария, – сказал принц.

Старая Чилинита глухо вскрикнула и обеими руками схватилась за грудь.

– Бабушка, что с вами? Вам плохо? – Ланцерей вдруг испугался, что царица на его глазах начнёт превращаться в морскую пену.

– Нет-нет, но тебе лучше оставить меня, – слабым голосом попросила Чилинита, и принц, поклонившись, выплыл из её комнаты.

Не успел Ланцерей прикрыть за собою дверь, как рядом с ним оказалась Сатария. Её глаза метали громы и молнии.

– Я всё знаю!.. – прошипела она и так схватила принца за руку, что он поморщился от боли. – Вы солгали мне!.. Вы хотите отдать ведьме свои глаза!

– Неужели вы подслушивали, Сатария? Но зачем?

– Затем, чтобы узнать правду! – красивое лицо Сатарии покрылось красными пятнами. – Я подозревала, что старуха вытрясет её из вас. Ну, что вы скажете теперь, принц?

– Что же я могу сказать, если вы всё слышали? – Ланцерей освободил свою руку из цепких пальцев Сатарии. – Право же, принцесса, вы принимаете мои горести слишком близко к сердцу.

– Глупец! Ах какой вы глупец!.. – крикнула Сатария и бросилась прочь, подгоняемая жгучей обидой.

– Куда же вы? – принц нерешительно поплыл вслед за русалкой, но скоро потерял её из виду. – Боже, чем я опять прогневал её? И куда мне плыть?..

– Туда, где уже всё готово для праздника, – раздался рядом негромкий, с присвистом голос, и Ланцерей, обернувшись, увидел дельфина.

– Кто ты, милый? – спросил принц.

– Меня зовут Ка-га, и я был другом Сиренеллы.

– Ты был её пажем? – догадался Ланцерей.

– Нет, другом, – настойчиво повторил дельфин. – Если хочешь, я буду дружить и с тобой.

– Очень хочу, – засмеялся принц. – У меня ещё никогда не было такого симпатичного приятеля.

– В таком случае я тебя провожу.

– Спасибо, милый, – сказал Ланцерей. – Принцесса Сатария так внезапно покинула меня…

– Ох уж эта мне Сатария, – укоризненно проворчал Ка-га. – Из-за тебя она совсем взбесилась…

– Из-за меня?

– Да уж конечно, не из-за меня, – Ка-га скорчил уморительную гримасу. – Разве ты не видишь, что она с самого утра по уши влюблена в тебя?

Принцу показалось, что его ударило по голове обломком тонущего корабля.

– А ты… ничего не путаешь, дружок?

– Уж лучше бы я путал!.. – сердито ответил Ка-га. – Но нет, нам, дельфинам дано видеть то, в чём вы порою не можете признаться самим себе. Когда-то я точно так же узнал о любви Сиренеллы… Ну а то, что сёстры любят по-разному, неудивительно: каждый любит, как умеет.

– Да ты просто философ, – невесело пошутил Ланцерей. – Что же мне теперь делать, Ка-га?

– Мой тебе совет: держись от Сатарии подальше, – ответил польщённый дельфин. – Эта девица способна на всё. А сейчас, принц, мы держим путь в бальный зал.

…Бальный зал больше напоминал комнату для пиров, хотя места для танцев здесь тоже было предостаточно. Столы ломились от яств, и все их Ланцерей видел впервые в жизни. Поймав его настороженный взгляд, оказавшаяся рядом Мариника шепнула принцу:

– Не сомневайтесь, ваше высочество, здесь всё очень вкусно.

– Но я не вижу на столах напитков, – посетовал Ланцерей.

– В нашем царстве их заменяют морские фрукты и ягоды, – объяснила Мариника. – Видите вазы?

Присмотревшись, принц понял, что вазами девушка называет большие витые раковины с перламутровой серединой.

– Благодарю вас, принцесса, – улыбнулся он Маринике, но она вдруг отстранилась и присела в грациозном поклоне.

Сопровождаемый свитой придворных, в праздничную залу вплыл царь Онагест под руку со своей почтенной матушкой. Невесть откуда полилась нежная мелодия, и подводные цветы в такт ей закивали своими головами.

Владыка моря широко улыбался: ему нравилось быть гостеприимным и щедрым. Онагест усадил Ланцерея по левую руку от себя, справа устроилась царица Чилинита. Она казалась озабоченной и словно не разделяла общего веселья, а когда её взгляд останавливался на Ланцерее, начинала часто-часто моргать. Принцу очень хотелось, чтобы пустующее рядом с ним место заняла Мариника – с ней ему было так легко, но возле Ланцерея снова очутилась Сатария.

В её настроении опять произошёл резкий перелом: Сатария как ни в чём не бывало улыбалась принцу и любезно заботилась о нём. Царь Онагест бросал на неё одобрительные взгляды. Особенно часто Сатария подкладывала принцу какие-то синие продолговатые ягоды, и когда в голову Ланцерею ударил хмель, он понял, что эти ягоды действуют на подводных жителей как вино на людей…