Юрий Яковлев: Вечеринка

Этот почти детский вопрос молодой учительницы заставил Прокопа встрепенуться. Он поднялся, подошел к окну и, не поворачиваясь к собранию, сказал:

- Она не пережила позора, которым заклеймили нашу любовь... И побрела любовь на лед... И легла, свернувшись калачиком. И не гудели корабли, и люди не провожали ее, стянув с голов шапки. Все было так, как будто ничего не произошло. А она уже лежала на льду, мужественная и гордая. И засыпала навсегда. Холодные ветры перелетали через нее и заметали сухой снежной крупой... А вы говорите - при чем здесь лайки? Так поднимем чашу за любовь!

Но никто не поднял чашу. Прокоп медленно вернулся к столу и выпил свою один.

Было уже совсем светло, когда вечеринка кончилась и все разошлись по домам. В школе остались только Зиночка и ее атлетический телохранитель. Они стали расставлять по местам парты. В открытые настежь окна хлынула сырая свежесть рождающегося утра, и запах парной земли вытеснил из классной комнаты недозволенный запах табачного дыма. Парты поскрипывали и послушно вставали на свои места. Вот уже выстроился первый ряд, второй... А молодые люди все носили и носили эти древние деревянные станочки, на которых из человечка делают человека. Класс был залит светом, и только доска чернела, как огромное окно в ночь.

Неожиданно Зина остановилась и села за парту.

- Ты что? - спросил физрук.

Зина молчала.

- Ну что ты?

В его голосе звучала озабоченность.

- Лаек жалко, - прошептала девушка.

До него не сразу дошел смысл ее слов.

- Они молодцы, эти лайки, - наконец сказал учитель физкультуры. - Не желают унижаться. Состарились и пошли на лед.

- Состарились, - сказала Зиночка. - А любовь Прокопа была совсем молодой. И пошла на лед... умирать.

- Она тоже была гордой.

- Она была дурой... эта девчонка старшеклассница. Она должна была уйти с Прокопом...

- Ты хорошо рассуждаешь, Зиночка. А я тебя зову, зову... Почему ты не идешь?

Зиночка поднялась из-за парты, положила ему руки на плечи и заглянула в глаза.

- Не грусти, - сказала она тихо. - Ты еще молодой, зачем тебе грустить. Прокопу можно. А тебе ни к чему... Хорошая была вечеринка, правда?

И тут молодые люди почувствовали присутствие постороннего и, не сговариваясь, оглянулись. В окне виднелась лопоухая голова, которая подбородком оперлась на подоконник и наблюдала за происходящим.

Это был все тот же Шурик.

- Ты что здесь делаешь?

- Ничего, - ответил Шурик.

- Ты спать не ходил? - испуганно спросила молодая учительница.

- Ходил... Уже выспался, - ответил Шурик. - Мне жалко лайку. Я бы взял к себе старую собаку.