Роальд Даль - Дэнни - чемпион мира

Так пролетело два года, и в возрасте семи лет, хотите верьте, хотите нет, я действительно мог разобрать и собрать маленький мотор. Пришло время идти в школу.

Она находилась в ближайшей деревне, примерно в трёх милях от нашего дома. Поскольку собственной машины у нас не было, то я ходил в школу пешком. Отец всегда шёл со мной. Он настоял на том, чтобы встречать меня. И когда занятия кончались в четыре часа, он уже поджидал меня, чтобы идти домой.

Так и текла наша жизнь. Мир, в котором я жил, состоял из заправочной станции, мастерской, фургона, школы, лесов и полей вокруг. Но я никогда не скучал. С моим отцом скучать было некогда. Планы, замыслы, идеи так и сыпались из него, как искры с точильного камня.

— Сегодня хороший ветер, Дэнни! — сказал он как-то субботним утром. — Как раз для воздушного змея. Давай его сделаем.

И мы сделали. Папа показал мне, как соединить четыре тонкие палочки в форме звезды и вставить между ними ещё две, для крепости. Потом мы разрезали папину старую синюю рубашку и натянули ткань на каркас. Привязали длинный хвост из нитей. Мы нашли в мастерской моток бечёвки, и отец показал мне, как прикрепить её к каркасу, чтобы при полёте у змея был хороший баланс.

Вместе с отцом мы поднялись на вершину холма за насосной станцией, чтобы запустить его. Мне не верилось, что предмет, сделанный из нескольких палочек и куска от старой рубашки, сможет летать. Я держал верёвку, а отец — самого змея. И вот когда он выпустил змея из рук, ветер подхватил его, и змей, как большая синяя птица, взметнулся в небо.

— Отпусти ещё немножко, Дэнни. Давай!

Змей поднимался всё выше и выше. Вскоре он превратился в маленькую голубую точку, танцующую в небе над моей головой. Я держал в руках что-то очень далёкое от меня и очень живое. И мысль об этом заставляла трепетать мое сердце. Это «что-то» билось и дрожало на конце бечёвки, как большая рыба на крючке.

— Давай поведём его к дому, — предложил отец.

Мы спустились с холма, держа бечёвку, и змей продолжал яростно биться на другом её конце. Когда мы пошли к нашему фургончику, то стали очень осторожны: змей мог запутаться в ветках яблони.

— Привяжи его к ступенькам, — сказал отец.

— А он так и будет летать? — спросил я.

— Да, пока не утихнет ветер, — ответил отец.

Ветер не утих. Более того, произошло невероятное. Змей пробыл в воздухе всю ночь. И утром маленькая синяя точка по-прежнему плясала в небе. После завтрака я свернул змея и бережно повесил его на стену в мастерской. До следующего раза.

Вскоре после этого в один прекрасный тихий вечер, когда не чувствовалось ни малейшего дуновения ветерка, отец сказал мне:

— Самая подходящая погодка для огненного шара. Давай-ка его смастерим.

Должно быть, он всё обдумал заранее, потому что у него оказалось четыре листа тонкой бумаги и баночка с клеем из магазина миссис Виттон. Ему потребовалось не больше пятнадцати минут, чтобы с помощью бумаги, клея, ножниц и тонкой проволоки смастерить огромный шар. Основание шара он забил ватой. Всё было готово к запуску.

Уже стемнело, когда мы принесли шар на поле за фургоном. С собой у нас была бутылка метилового спирта и спички. Я держал шар на вытянутых руках, пока отец осторожно наносил спирт на вату.

— Начинаем, — сказал отец, поднося спичку к комку ваты. — Дэнни, растягивай его как можно шире! — скомандовал он.

Длинный жёлтый язык пламени слизнул вату и устремился внутрь шара.

— Сейчас загорится! — закричал я.

— Нет, не сейчас. Смотри!

Мы с отцом растягивали шар как только могли, чтобы пламя не сразу добралось до бумаги. Шар постепенно наполнился горячим воздухом, опасность миновала.

— Вот теперь он почти готов, — сказал мне отец. — Чувствуешь, как он наполняется воздухом?

— Да! — закричал я. — Да! Может, отпустим его?

— Не сейчас… Подожди ещё чуть-чуть. Скоро он сам начнёт рваться из рук!

— Уже вырывается! — вскрикнул я.

— Отпускай! — закричал отец. — Пусть летит!

Медленно и торжественно, в абсолютной тишине наш чудесный шар начал пониматься в ночное небо.

— Он летит! — Я кричал, прыгал и хлопал в ладоши. — Летит! Летит!

Отец пребывал почти в таком же возбуждённом состоянии.

— Вот это красота, — сказал он. — Настоящая красота. Никогда не знаешь, что получится, когда их запускаешь. Каждый шар — разный.