Олег Кузнецов: Бычок из консервной банки

Вид у него стал просто ошарашенный. Он замер на месте, будто крепко задумавшись, и уж, верно, начисто забыл, что сама смерть приближается к нему сзади. Эта неподвижность его и спасла. Судак прорезал воду над бычком, совершенно не заинтересовавшись продолговатым предметом, лежавшим на дне. Он, правда, далеко не уплыл. Видя, что преследовать некого, повернул назад.

И сейчас же вновь увидел бычка, который как раз, вспомнив про опасность, сорвался с места! Снова открылась погоня. И на этот раз она определенно окончилась бы трагически, не выбери беглец случайно направление точно на банку. Наткнувшись на нее, он, не веря своим глазам, замедлился на мгновение и нырнул вниз.

Хищник приблизился, с потешным недоумением осмотрел банку и, так как не отличался сообразительностью, не догадался толкнуть ее. Он побродил вокруг - кажется, шумно вздыхая и печалясь о странно исчезнувшей добыче, и уплыл прочь, явно смущенный.

А бычок, вновь почувствовав себя на своем месте, проверил состояние икринок - они были целехоньки! - и поспешил заступить на свой пост: вода за время его отсутствия заметно застоялась, следовало ее срочно сменить.

Еще два дня прошло спокойно, но на третий день утром, когда бычок подремывал, не интересуясь больше никакими внешними событиями, к банке подплыла небольшая стайка знакомых поклонниц. Впрочем, знакомые они или незнакомые, ему было все равно, он даже не посмотрел на них. Однако они, ничуть не обиженные невниманием, не спешили плыть своей дорогой и вели себя так, будто возле банки их удерживает какой-то жгучий интерес. Ну мало ли чем они увлеклись! Бычок помахивал себя да помахивал плавниками, совершенно равнодушный к их чаяниям и чарам.

То одна, то другая из этих легкомысленных гуляк подплывали почти вплотную к голове бычка и как бы умоляли его о гостеприимстве. Бычок, разумеется, был далек от сочувствия бесприютным и усталым путницам, да, собственно, никакой усталости в их движениях и не чувствовалось: они лезли весьма назойливо, бычку вскоре пришлось применить все известные ему угрозы, чтобы оттеснять их. Он их пихал и стращал как мог, пока какая-то шустрая не изловчилась все-таки протиснуться в проход, который к тому времени от постоянного тока воды открывал почти половину банки. Она так быстро юркнула в полутьму, что до бычка не сразу даже дошло, что совершено нарушение. Он остался на своем месте, и вдруг неожиданная тревога поразила его. Да и не только его. Все остальные, мгновенно возбудившись, толкаясь, сгрудились у входа. Он не выдержал их напора, отступил в банку и увидел, что там нахальная посетительница хватает икринки и жадно их ест!

Вне себя от возмущения бычок кинулся на воровку, и сколько тут она получила укусов и ударов - не счесть! Полуоглушенная, она вывалилась наружу, в толпу своих приятельниц.

Икринки! Сколько их она успела уничтожить? Ведь они уже совсем большие, живые существа! За последнее время они растянули свои оболочки, стали словно заостренные маленькие ракеты, готовые взлететь. Как она могла посягнуть на них!

Между тем выгнанная воровка подняла бурю восторга - довольна была своим подвигом! Она взволновала товарок; через мгновение о ее грабительской победе услышали даже те, кто держался на дальних краях отмели. Разные бездельницы, обуреваемые завистью и болезненной надеждой получить легкую добычу, со всех сторон мчались к жестяному дому. Минута и двадцать, тридцать, шестьдесят мародерок собрались вокруг банки. Бычок приготовился к обороне.

А они настойчиво колотились о стенки, будто отряд разбойников, ломящийся в дом. Те, кто оказался у входа, лезли прямо на защитника, который, придя в неописуемую ярость, беспрерывно лязгал зубами, оставляя раны на телах нападающих.

Плохо бы все это кончилось, если бы не судак, который в то утро почему-то пристроился на дневку среди каких-то обломков, довольно близко от места происшествия. Разбуженный страшным шумом, он не выдержал, рискнул высунуться и, увидев скопление обезумевших, воспылал. Он, правда, не очень надеялся на удачу, потому что трудно выхватить добычу из компании, но суматоха позволила ему подобраться на подходящее расстояние. Бросок был удачен: судак сцапал как раз ту преступницу, которая побывала в банке.

Возмездие мигом навело порядок на отмели: грабительниц как сдуло. Бычок мог торжествовать свое спасение.

Впрочем, еще долго неугомонные стайки посещали затворника. Среди них даже объявилась одна особа, которая, являясь, отгоняла других от банки и делала это с непритворным старанием. Бычок вскоре отметил ее и подпускал, не пытаясь на нее броситься, довольно близко. Однако, когда она с невинным видом попробовала сунуться в банку, он ее безжалостно вздул. Он теперь никому не верил.