Александр Якубенко - Волшебные перья Арарахиса

То есть это Угадаю кажется, что он поёт. Все остальные думают, что он воет. И воет так противно, что соседи выскакивают на лестничную площадку, звонят в нашу квартиру и спрашивают деда: зачем он мучит несчастное животное?

Дедушка в конце концов рассердился и запретил Угадаю распекать свои песни дома. Разрешил петь только в лесу, во время наших прогулок за город.

Вот какие у меня друзья!

Времени у нас оставалось мало. Началась оживлённая подготовка к выступлению в поход.

Прежде всего мы составили список: что с собой взять. Список получился очень большим. Мы разорвали его и составили новый: чего с собой не брать.

Второй список получился ещё больше. Это было уже не так страшно. Раз не надо брать, значит не надо нести. На такой список я смотреть было приятно!

Но оставалось неясным: что же тогда брать? Мы совершенно запутались...

Мы разорвали второй список и отправились за советом к дедушке.

Дед сказал нам:

— Запишите самое необходимое, а потом проверьте список и вычеркните всё, без чего можно обойтись!

Так мы и сделали.

Вот что мы с собой взяли:

1. Компас.

2. Карту.

3. Парусиновую палатку, в которой мы четверо будем спать.

4. Надувные резиновые матрасы и подушки.

5. Два фотоаппарата.

6. Усовершенствованное охотничье ружьё с тремя стволами. Ствол направо, ствол налево и ствол назад, чтобы попасть в зверя, откуда бы он ни появился!

7. Порох, дробь и пули.

8. Большущий бинокль, в который видно муху на вершине скалы.

9. Спиртовую кухню. Сковородку. Чайник. Походный котелок. Ложку, ножик и вилку — только для меня. Остальные в них не нуждались.

10. Спички с надписью на коробке: «Дети! Не играйте со спичками!»

11. Мыло. Зубной порошок, зубные щётки и полотенца.

12. Две шариковые авторучки и три толстые тетради. Всё это для меня. Я ведь должен буду вести дневник во время путешествия.

13. Запас продовольствия: пшеничные галеты для путешественников. Галеты — это такие очень твёрдые печенья без сахара. С ними ровно ничего не делается в походе. Их даже разгрызть трудно! Чай. Сахар. Две коробочки витаминов. Мясные консервы. Охотничьи сосиски для Угадая и Хандрилы. Морковка для Фунтика. Леденцы для меня.

14. Коробка канцелярских кнопок.

15. Два тюбика пасты «мапрон» для проникновения в Неведомое.

Теперь нужно было решить, что кому нести. По этому поводу было много разговоров и даже ссор.

Ленивый Хандрила не хотел тащить ничего тяжёлого. Ружьё поэтому взял я. Палатку согласился нести Угадай. Фотоаппараты, конечно, взял себе Хандрила. Карту, компас, бинокль и кнопки тоже взял я.

Зубные щётки, порошок, мыло, порох, пули и спиртовка достались Фунтику.

Ну, как будто всё распределили!

Однако с продуктами получилась целая история.

Охотничьи сосиски почему-то захотели нести Угадай и Хандрила. Они никак не могли уступить друг другу.

— Мьяяу! Мьяуу! Карряу! — раздражённо закричал на Угадая Хандрила. Оставь сосиски! Крысолов паршивый!

— Зачем ты его оскорбляешь? — попробовал вмешаться я. — Что значит «крысолов?» — обратился я к Хандриле. — Ты же сам говорил, что Угадай совершенно не умеет ловить крыс!

Как только я это сказал, Угадай разъярился и зарычал:

— Вот какие вещи ты обо мне рассказываешь! Ну погоди же!

С этими словами он кинулся на Хандрилу, схватил его за горло и начал трясти.

Недоразумение с сосисками в конце концов разрешилось. Их вызвался нести Фунтик. Хандрила и Угадай знали, что Фунтик сосиски не ест, и быстро успокоились.

Когда пожитки были распределены, мы пошли прощаться с дедушкой. Что нас ожидало впереди, мы не знали. Не знали и того, когда вернёмся. Всё это настроило нас слегка на грустный лад.

Мне самому хотелось чуть-чуть поплакать. Но я крепился. Я положил в уголки глаз по кусочку промокательной бумаги. Глаза у Хандрилы тоже были на мокром месте. Один Угадай выглядел воинственным и суровым. Хотя, как он мне потом признался, и ему ужасно хотелось реветь.

Дедушка старался не показать вида, что ему тяжело с нами расставаться. На всякий случай, правда, он держал в руке носовой платок. Плакал один только Пип. Он был чувствительный. Ему было жалко всех и в особенности — Фунтика, с которым Пип очень дружил.

Мы сели и немного помолчали. Так полагается, чтобы дорога была счастливой. Потом встали и подошли к дедушкиной картине, стоявшей на мольберте. Дед смазал всех «мапроном» и поднёс одного за другим к мольберту.