Арчи Бинз: Бастер, ко мне !

- Здорово! Это настоящий научный опыт. Из воды, отфыркиваясь, высунулся Бастер. Молодая женщина вышла из рубки.

- Здравствуй, Бастер!

Тюлень понял, что кругом друзья, и приветливо приподнялся из воды.

- Славный он, правда?

- Превосходный экземпляр, - подтвердил Том Мартин. - Надеюсь прочесть твою работу о тюленях, - улыбнулся он Клинту.

- Спасибо. Только надо её сначала написать.

- Так мы приедем с профессором, когда он вернётся!

- Буду ждать!

Джоан помахала из рубки, мотор тихо застучал, и яхта двинулась вперёд.

Клинт наклонился, чтобы погладить Бастера но голове.

- Смотри-ка, ты стал знаменитостью, Бастер! Теперь благодаря тебе и меня узнают. - Тут он заметил на дне ялика ящик Декеров и покраснел. - Знаешь, что я сделал, Бастер? Я сказал Мартинам, что мы будем добывать пищу сами, а в лодке у нас лежит ящик с ветчиной, яйцами и всякой прочей снедью. Я, наверное, слишком разволновался.

Бастер фыркнул и подпрыгнул, будто услышал недурную шутку.

Но Клинту вовсе было не до шуток.

- Решено, Бастер! Мы идём к Тиму Уолшу и отдадим эти продукты ему. Его уж давно пора навестить.

Когда они вошли в Тритон Коув, из трубы плавучего домика Тима поднимался синий дымок. Домик был обшит серебристо-серой планкой, крыша густо поросла мохом, держался он на кедровых сваях в воде, зелёной от отражённых в ней деревьев.

Сколько Клинт помнит, этот плавучий домик всегда стоял в тихой бухте. Впервые он побывал в нем, когда ему было всего три года; тогда устраивали вечер по случаю девяностолетия Тима Уолша. Ещё по дороге туда в лодке он всё время думал, как же уместятся на праздничном пироге девяносто свечек. Отец с мамой говорили о девяностолетии, как о чём-то необыкновенном, и Клинт решил, как ему повезло, что он успел родиться, пока такой человек ещё жив.

Теперь Тиму было уже сто лет, а синий дымок из печной трубы доказывал, что он ещё жив и здоров и даже сам колет себе дрова. В домике громко играло радио, потому что старик плохо слышал.

Вода стала заметно мельче, Клинт поднял выдвижной киль и убрал грот. На одном кливере "Дельфин" заскользил к старому плавучему домику. Ухватившись одной рукой за крыльцо, другой Клинт отпустил фал. Кругом стояла полная тишина, только играло радио да чуть слышно скрипел блок, когда, собираясь в складки, пошёл вниз кливер. Только и всего, да еще удовлетворённое пофыркиванье Бастера, которому понравился дом, где прямо с крыльца можно нырять в воду,

Клинт привязывал лодку, когда дверь со скрипом отворилась и на крыльце, легкий и проворный, как сухой лист, появился старый Тим.

- Здравствуй, сынок! - прокричал он. - А у меня на плите как раз тушатся моллюски! Я словно знал, что ко мне едут гости. Входи, поедим и поговорим. Пусть и твой тюлень войдёт, ему тут нечего портить.

В домике была всего одна комната. У дальней стены стояла плита, а сбоку - корабельная койка, на которой спала большая серая кошка. С другой стороны стоял стол, в середине комнаты - креслокачалка, у окна - стул, а на полке кричащее во всё горло радио. На стенах висели рыболовные снасти, вёсла, ружья и разные инструменты. Всё было начищено, надраено, как положено у моряков.

Тим разложил вкусно пахнущую еду в миски, которые Клинт поставил на стол. Затем разлил в большие белые кружки чёрный кофе из кофейника.

- Принимайся за дело, сынок! - прокричал он. Они придвинули стулья к столу. - Радио хорошо слышно? Клинт прокричал в ответ, что хорошо.

- Я-то не очень его слушаю. Как встаю утром, сразу включаю, и оно играет весь день. Если слушать, то оказывается - передают страшную ерунду, но музыку иногда приятно послушать. Такова жизнь, сынок! Ты хочешь знать, как дожить до ста лет?

- Да.

- Живи спокойно и не лезь в бутылку из-за всякой чепухи. Жить - это всё равно что идти через большую комнату. Побежишь - и быстро её пересечёшь. Давай-ка положу тебе ещё.

Поев, они придвинули стулья к окну, и Тим продолжал рассказывать Клинту, как дожить до ста лет.

- Живи спокойно! - перекрикивал он радио. - И ты проживешь долго, и люди тебя будут больше любить. Я никогда не уважал слишком шумных людей. Я-то видел, как они приходили и уходили. Чем больше они шумели по приходе, тем тише уходили. Вот, например, Харгроувы, которые выстроила вон тот дом в девяносто первом году. Слуги, лошади, экипажи, а дорог-то там почти не было. Большая парусная яхта и катер с паровым мотором. Трубили в горн, когда собирались к столу. А где теперь эти Харгроувы, сынок?

Клинт и не слышал о них ни разу.