Радий Погодин: Белая ночь

- Сегодня, товарищи, мы сделали очень много. Большего и завтра не сделаем. Так что завтра давайте работать.

Все с Яликовым согласились, даже проголосовали. И разошлись довольные.

Если бы Виктор Петрович поехал на метро, он бы уже сладко спал и не испытал кошмара. Но он решил прогуляться - белой ночью через Неву.

Спазм накрыл его на Кировском мосту, на разделительной черте, она у каждого моста есть, называется чиром.

Перешагнув чир, Виктор Петрович почувствовал холод - белая ночь потемнела, пятки его вспотели и тут же заледенели. Не приведи бог - пылко фосфоресцируя, предстал перед ним прежний состав президиума.

- Иди к нам, ушастый. Иди, умник. Мы много чего пережили, даже блокаду. И перестройку переживем.

- Я не ушастый. Егоркин ушастый, - сказал Виктор Петрович.

- Из Егоркина мы сделаем спираль, а вот из тебя что?

Виктор Петрович поспешно шагнул назад и снова очутился в тепле белой ночи, волшебной и легкой, как запах сирени.

"Что это? - подумал он. - Кажется, я струсил. Надо быть смелым, как в бытность мою командиром". Он снова шагнул вперед и снова попал в холод президиума. Эти люди, которых он так хорошо знал и так откровенно не уважал, но всякий раз выбирал, смотрели на него, не мигая.

- Никто из вас блокаду не переживал. А ты, Лидазов, всю войну просидел в Козьей Гриве при железнодорожном воинском продпункте.

- Тебя мы в бараний рог согнем и коленом под зад, - сказал прежний состав президиума. - Отказывайся от своих слов.

- Не откажусь.

- Тогда, гад, живи, но помни. Все вернется на круги своя. Мы снова займем места. А ты... Да, собственно, кто ты такой? - Прежний состав президиума потянулся его душить. Виктору Петровичу шагнуть бы вперед разделительная полоса и шириной-то всего ничего, но Виктор Петрович этого не знал, а движение вперед еще не вошло у него в привычку, и он снова шагнул назад. И снова оказался в волшебной белой ночи. Город его и река хоть и были прекрасны, но обветшали. Они требовали от него характера. Город в центре потрескался от плохого ремонта и на окраинах потрескался от плохой работы.

- Не отступлю, - сказал Виктор Петрович и снова шагнул вперед.

Прежний состав президиума ухватил его за шею, стал гнуть.

- Не согнете, - хрипел Виктор Петрович.

- Согнем.

- Я лучше в реку скакну. Утоплюсь лучше.

Члены президиума захохотали с кавказским акцентом. Виктор Петрович знал на собственном опыте - язва желудка и кавказский акцент происходят от частого произнесения кавказских тостов.

- Не скакнешь. Все вы слабаки - дохлый номер.

Виктор Петрович, кряхтя, залез на перила, крикнул:

- Назад хода нет! - и прыгнул в пучину.

По мосту шли парень и девушка.

- Смотри, Вася, - сказала девушка. - Зачем это он с моста прыгнул? Может, разочарованный?

- В такую ночь и разочарованный? Это йог, - сказал парень. - Йоги по ночам тренируются, чтобы публику не смущать.

- Если йог, почему не выныривает?

- Он на дальность нырнул. Йоги на дальность здорово могут.

Прислонились они к перилам, смотрят, где йог вынырнет. Разделительная черта на таких молодых не действует. У них еще прошлого нет. Но девушка ощутила все же непреодолимое желание взять парня за руку и не пускать его в йоги. Пусть лучше автоспортом занимается, художественным фотографированием.

- Вот он! - крикнул парень восторженно. - Смотри, аж где вынырнул.

Девушка с трудом разглядела в мелких волнах йога, почти у левого берега. "Сколько же тренироваться нужно, чтобы так далеко нырять? подумала она. И решила: - Все равно, если даже настоятельная необходимость будет, я сама нырну - Васю не пущу".

А Виктор Петрович углубился в омут, даже глотнуть приготовился воды, чтобы уже не выныривать. Но река, словно ладошкой, ему рот зажала. Другой ладошкой, и третьей, и пятой, и двадцать пятой под зад, под зад - и наверх его вытолкала.

"Не могу, чтобы они в президиуме сидели!" - крикнул Виктор Петрович и полез на глубину, но река его обо что-то легонько ударила. "И я не могу, сказала она. - Задыхаюсь. На пятимиллионный город ни одной конторы по охране воды. Даже за проституток взялись, а на чистую воду всем наплевать. Даже тебе. Ты зачем с моста прыгнул, не сняв башмаки? В свою паршивую кровать ты в башмаках не полезешь. Выступи в защиту меня, прошу как друга".

На берег Виктор Петрович вылез около Зимнего. Взошел на набережную по гранитным ступеням.

У парапета милиционер стоит. Приветливо улыбается.

- Сколько? - спросил Виктор Петрович.

- Гражданин, полюбуйтесь на красоту белой ночи и на шедевры архитектуры. Я уже пятый год в Ленинграде и не устал любоваться.