Федор Кандыба - Бетонщик Марусин

Работа пошла вдвое медленнее, но все же к концу смены было уложено четыреста пятьдесят два замеса.

Марусин свое слово сдержал и поставил новый мировой рекорд. Но с лесов ушел он хмурый. По всему было видно, что в этот раз можно было сделать четыреста восемьдесят, а то и все пятьсот замесов, и Марусин был недоволен собой. Не совсем были удовлетворены и бетонщики — они тоже ожидали большего.

На следующий день газеты разнесли по всей стране весть о новой победе в Харькове, а бетонщики всех других бригад, кроме отличившейся, прямо потеряли покой. Всем хотелось отбить первенство у бригады Коробкина.

Так было не только на Тракторострое и не только в Харькове. Точно ночной рапорт Тимоши Литвиненко с вышки лесов электрической станции услышала вся Советская страна. Соревнование бетонщиков началось на сотнях строек. Шла всесоюзная перекличка бетонщиков.

Тысячи людей, разворачивая свежие газеты, прежде всего искали сообщений о новых рекордах бетонщиков, имена лучших мастеров бетона повторяли всюду. Их портреты печатались в журналах и газетах, о них говорили и в трамваях столицы и на далеких пограничных заставах.

В Харьков приезжали делегации бетонщиков и инженеры-строители, чтобы поучиться настоящей работе. И дружные, хорошо тренированные бетонщики Тракторостроя ставили новые рекорды один за другим. Строительство тракторного завода подходило к концу: нужно было торопиться сделать все, что было в их силах.

Марусина скоро обогнал молодой бригадир Зозуля, уложивший в литейном цехе пятьсот один замес со сводной бригадой комсомольского батальона бетонщиков.

Марусин не остался в долгу. Он собрал другую сводную бригаду, из того же комсомольского батальона, и уложил с ней пятьсот сорок три замеса у себя на электрической станции.

Комсомольцы стройки литейного цеха несколько дней отбирали лучших бетонщиков и не спали несколько ночей, думая, как отвоевать первенство. Они устроили бункер — большую воронку, в которую ссыпался готовый бетон из бетономешалки. Теперь не нужно было ждать, пока подойдет вагонетка. А вагонетки из этого бункера загружались бетоном скорей, чем из бетономешалки. Потом вышли на леса и уложили шестьсот двадцать один замес — в десять раз больше, чем делали еще два месяца назад, но все же на сорок замесов меньше, чем было уложено накануне на постройке завода «Шарикоподшипник» московскими бетонщиками.

На следующий день лучшие силы литейного цеха и электрической станции были объединены в новую сборную бригаду. Бетонщики до хрипоты спорили, как действовать дальше, чтобы сохранить первенство Тракторостроя. Спорили, пока кто-то не погасил света в бараке, обругав при этом спорщиков:

— Да спите же вы, оглашенные! Какой же вы рекорд поставите, если не будете спать три ночи подряд?

Затем командир комсомольского батальона Сидоренко и его помощник Литвиненко повели эту отборную бригаду на работу и неожиданно для себя уложили восемьсот один замес — небывалое, невозможное количество бетона, о котором они и мечтать не смели в своем обществе «Даешь 250 замесов!»

Строительные работы уже заканчивались. Новый огромный завод был почти готов. В пахнувших краской цехах начинали гудеть первые станки. Казалось, негде уже показать себя бетонщикам Тракторостроя и рекорды их закончились.

Но оказалось, что это не так. Известия о рекордах харьковских бетонщиков распространились уже по всему свету. Фотографии Марусина, Мисягина и комсомольцев-бетонщиков появились в американских и других иностранных газетах. «Это величайшее достижение в строительстве», писали газеты, удивляясь, как удалось безусым юношам добиться таких успехов, и недоумевали, в чем здесь секрет.

На Тракторострой съехались на Всесоюзный слет бетонщиков лучшие советские мастера бетона: бригадиры, техники и инженеры. Они приехали как ученики. Они хотели продолжить у себя на стройках то, что было начато здесь.

Из-за границы приехал австрийский профессор Залигер, ученый с мировым именем, выдающийся знаток бетона. По учебникам, написанным этим старым профессором, обучались студенты строительных институтов всего мира, и со всех концов земли строители обращались к нему за помощью, когда речь шла о самых трудных и сложных бетонных работах.

Вместе с другими делегатами профессор осматривал стройку, испытывал бетон и проверял его качество. Все было в порядке. Стройные огромные корпуса, аккуратно уложенный крепкий бетон — будто все это строилось не год, а два или три, спокойно, без напряжения и без всяких рекордов.