Андрей Пумпур - Лачплесис

Молвила: "Из дому шла я

Поведать совету бессмертных

О том, что со мною у древних

Омута врат приключилось.

Пряла туманы я, сидя

На Стабурагском утёсе13.

Уж быстрое веретёнце

Всю пряжу мою намотало.

Петь петухам было время.

Вдруг вижу двух ведьм, высоко

Над Даугавою14 летящих

Верхом на колодах корявых.

Тут обе ведьмы внезапно

На одну колоду уселись,

Другую бросили в омут

И быстро обе умчались.

Я разузнать захотела,

Зачем они так поступили,

В омут на дно опустилась,

К себе притащила колоду,

И удивилась, увидя,

В дупле дубовой колоды

Юношу прелести дивной.

Лежал он без чувств, недвижимо.

На руки взяв, отнесла я

Юношу в замок хрустальный.

Переодев, положила

На ложе из раковин чудных.

В юноше признаки жизни

Приметив едва, я помчалась

К тебе, о Перконс могучий,

А ты укажи, что мне делать.

Знаю, что в омут упавший

Смертный становится камнем;

Из тех камней вырастает

Мой Стабурагс выше и выше.

Юношу в мир я могла бы

Вывесть чрез замка ворота,

Но там окуют его чары

И станет он камнем навеки.

Думаю, было бы лучше,

Чтоб у меня он остался

В моём хрустальном чертоге

И там бы зажил счастливо".

Выслушав Стабурадзе вести,

Крикнула строгая Тикла:

"Верно тебе надоело,

Стабрадзе, плакать о милом,

Устала ты мёртвые скалы

Века орошать слезами.

Сын человеческий нужен

Тебе для любовной утехи".

Стабрадзе так и зарделась,

Выслушав Тиклы упрёки.

"Нет, Строгая, не затем я

Спасти его захотела!

Ныне, я знаю, всё в мире

Стало иным, чем бывало;

Благословенный богами

В бой с тёмными силами вышел!"

В распрю их Лайма вмешалась:

"Судьбами я управляю

И я сама позабочусь,

Что мне для юноши сделать!"

"Женщины, спор прекратите!"

Перконс всердцах им воскликнул.

"Юноша этот прекрасный

Назначен для цели высокой.

Ведьмы забросили в омут

Лачплесиса молодого.

Стабурадзе, спасибо!

Ты доброе сделала дело.

К гостю домой возвращайся,

Уход ему нужен и отдых;

Потом, не боясь превращений,

Веди его сквозь ворота.

Лайма, ты позаботься,

Чтоб он невредимым остался,

Покуда своё назначенье

Великое он не исполнит".

Тут завершилось собранье,

Разъехались Балтии боги.

Вместе их вновь соберёт ли

Судеб извечный властитель?

ЛАЧПЛЕСИС. СКАЗАНИЕ ВТОРОЕ

В землях балтийских, в древнее время,

Где льётся Даугава в русле узорном,

Где новь под лён и ячмень выжигали

В счастье латышский народ жил, в довольстве.

Там, где под брегом пенится Кегум15,

Где Румба, в Даугаву шумно впадая,

Ущелья в скалах прогрызла глубоко,

Высился славных Лиелвардов замок.

В сказочный яркий день это было,

Когда на земле улыбается Зиедонс16,

Повсюду очнувшись от зимней спячки,

Весёлые звери резвятся на воле.

Юношей, девушек смех, ликованье

Утром сливаются с пением птичьим,

Радостью жизни сердца их трепещут

Бурно, привольно в Зиедонса пору.

Лиелварды куниг17 с юношей-сыном

В поле гулял, тёплым днём утешаясь.

Шёл восемнадцатый год его сыну,

Наследнику почтённого рода,

И поучал молодого старый

Как близко боги себя нам являют

В могучих силах, в щедротах природы,

В долах, лесах, в небесах и на водах.

Так, говоря, потихоньку добрались

Они до опушки тенистого леса.

Уселся старый, усталость почуяв,

На мураве под раскидистым дубом.

Выбежал вдруг медведь из дубравы,

На старца бросился с рёвом сердитым,

Поздно уж было тому защищаться,

Смерть свою видел он пред глазами.

Но подбежал к ним юноша быстро,

Отважно он разъярённого зверя

Схватил за челюсти пасти раскрытой

И разорвал его, словно козлёнка.

Видя, какая дивная сила

Таилась в юноше, куниг воскликнул:

"И впрямь ты избранным витязем станешь,

Как про тебя напророчено было!

Лет восемнадцать с тех пор миновало...

К берегу нашему чёлн причалил.

Вышел оттуда старец почтенный

Бережно нёс на руках он ребёнка.

Юной походкой направился к замку

И мне судьбы объявил повеленье,

Что должен этого мальчика взять я

И воспитать, словно сына родного.

Вайделот18 был мой гость благодатный.

Сказывал он, что в лесу был им найден

Малютка этот, кормящийся мирно

Грудью молочной медведицы дикой.

Сказывал он, что волей бессмертных

Ребёнок станет героем народным,

Чьё имя ужас посеет повсюду