Фабиан Гарин - Таинственная бутылка

— У фашистов. Вот где! Понял?

Кузьма Акимович задумался, потер рукой лоб и медленно произнес:

— Раз другого выхода нет…

— Нет другого выхода, — повторил Степан Степанович, — винтовки ты должен достать. Теперь о людях — список я просмотрел, народ подходящий, ценный. Основное задание тебе известно. В остальном жизнь сама подскажет, научит. Список партизан останется в делах райкома. Ты же запомни их на память. А сейчас обойди всех и предупреди — завтра в восемь ко мне на совещание. Как будто все! — потирая переносицу сказал Степан Степанович и, прищурив глаза, задумался. — Вот еще, Кузьма Акимович, включи в список двадцать первого… Некрасова Алексея, что на строительстве моста работал. Его отец со мной в гражданскую войну в одном полку служил… Погиб он. Ты возьми Алексея, он хороший комсомолец, я за него ручаюсь.

— Слушаюсь, Степан Степанович.

— Знаешь, где Некрасов живет? — спросил секретарь райкома и, не дожидаясь ответа, добавил, — возле клуба, третий дом по левой стороне. Ну, будь здоров!

Пожимая крепкую руку Кузьмы Акимовича, секретарь всмотрелся в его сумрачное лицо и спросил:

— Есть личные неприятности?

— Душа горит от обиды, Степан Степанович. Пока не дорвусь до боя с фашистами — не успокоюсь. — Кузьма Акимович передохнул, будто ему не хватало воздуха, махнул рукой и вышел из комнаты.

* *

*

Поздней ночью, когда городок спал, и только дежурные у домов проверяли, не пробивается ли где через щелку свет, да патрули ходили по улицам, к окраине приблизился небольшой отряд. Люди шли молча, у каждого за спиной был вещевой мешок, у некоторых винтовки.

— Стой! Кто идет? — окликнул в темноте голос патрульного.

Высокий широкоплечий мужчина с трубкой в зубах протянул бумагу. Мелькнул глазок электрического фонарика.

— Проходите!

Отряд двинулся дальше. Патрульный долго смотрел ему вслед.

Вышли на высокий берег. Пахнуло свежестью. Внизу чернела река, за ней темный лес. Розовые вспышки окрашивали небо на горизонте и перекатывался рокоча гром. Там шел бой.

Последняя проверка документов на мосту, последнее вслед «счастливого пути, товарищи», и отряд ступил на другой берег реки.

За спиной остался затемненный, настороженный город, родные, близкие.

Прошли луг. У опушки леса остановились, построились цепочкой. Высокий с трубкой обошел строй, близко наклоняясь и всматриваясь в лицо каждого, затем ряды сдвоили и стали входить в лес. Последним шел Кузьма Акимович. Он вынул изо рта потухшую трубку и глубоко вздохнул.

«Приготовим встречу гостям непрошеным», — подумал он.

Густые ветви сомкнулись за отрядом. Лес принял их под свой покров.

Разомкнулась высокая осока на лугу, примятая ногами, и не стало видно дорожки, что протоптали партизаны от реки к лесу.

Лес молчал. Спокойно текла река, отражая бледные предрассветные звезды.

* *

*

Текла река. Много утекло воды. Шло время. И шла молва о калининских партизанах. Много славных дел они свершили за год, много урона нанесли врагу. Любили в отряде Кузьмы Акимовича вспоминать первые боевые эпизоды, особенно как раздобыл себе автомат Леша Некрасов.

Однажды Таня Крупина возвратилась из разведки и доложила Кузьме Акимовичу, что в деревне Мухино фашистов нет, но мост они охраняют.

До войны Таня работала в швейной мастерской. Ее считали аккуратной, прилежной, но ребята посмеивались над ней, когда, возвращаясь поздно вечером из клуба, она обращалась то к одному, то к другому:

— Проводи меня домой.

— Ну и трусиха, — шутили ребята.

Очутившись в отряде, Таня совершенно преобразилась. Страху — как не бывало. В разведку вызывалась первой и точно выполняла все задания.

Выслушав Таню, Кузьма Акимович позвал Некрасова:

— Ставлю тебе задачу, — сказал он, — проберись в Мухино, Таня дорогу расскажет, поговори с народом, разузнай место переправы. Вот и все!

Леша любил получать задания — хотелось оправдать рекомендацию Степана Степановича. Ведь Степан Степанович, прощаясь с Лешей, рассказал, как воевали они с отцом на Дальнем Востоке против беляков, и Леше хотелось быть достойным отца.

Получив задание разведать переправу, он пошел к начальнику хозяйственной части Прохору Терентьевичу и шутливо сказал:

— Надо будет надеть костюм Леля из «Снегурочки». Сейчас мой выход.

Леша до вступления в партизанский отряд работал на строительстве моста, был комсоргом, выступал в оперном кружке. Очень ему нравилась роль Леля.