Фабиан Гарин - Таинственная бутылка

Махнув рукой, почтальон быстро зашагал.

— Вот видишь, — сказал обрадованно Сеня, когда Харитоша скрылся за прогоном, — мы до подполковника все-таки доберемся.

— А если нас в Панино не пустят? — спросил Сеня.

— Пустят, там ведь гражданские живут.

— Вдруг не живут?

— Живут, — уверял Сеня, — идем, Дима!

— А если Криворученко не тот подполковник, которому пишут партизаны?

— Тот, — убежденно ответил Сеня. — Пошли!

— Нет, ходить сейчас не надо, — сказал Дима, — скоро стемнеет, мы с дороги собьемся. Заберемся куда-нибудь в сено и переспим, а утром пойдем. Мне есть как хочется…

— И мне, — вздохнул Сеня, — вот бы молока и хлебушка достать.

Луна взошла, озарив серебристым светом призадумавшийся лес, избы, поля. Где-то далеко-далеко раздались одиночные выстрелы.

Дима с Сеней лежали, прижавшись друг к другу, на сене. Их мучил голод. Но сильнее голода томило беспокойство о доме. Они представляли себе, как испугались их матери, как плачут, ищут своих ребят. Потянуло домой, где все свое, привычное, родное. Побежать бы сейчас, что есть духу в Точилину пасеку, вбежать в дом, ткнуться лицом в колени матери и сидеть так, пока она не простит. А как же с письмом? И тогда Дима произнес громко, отгоняя искушение:

— Пока не найду, домой не вернусь.

— Найдем, у меня план есть, — обрадованно зашептал Сеня, — знаешь какой?

Дима не ответил.

— Димка, а Димка! — позвал Сеня.

Дима спал.

Подполковник уже поставил ногу на подножку машины, водитель готов был дать газ, как из уютного домика, утопавшего в зелени, на крылечко выбежал лейтенант и крикнул:

— Товарищ подполковник, вас требует к телефону, четвертый.

Подполковник торопливо возвратился в дом. Четвертый номер принадлежал командующему, который весьма редко тревожил подполковника по телефону, а уже если раздался звонок, то, очевидно, предстоит важное задание.

Подполковник и лейтенант скрылись за дверью.

В эту минуту в конце улицы появились Сеня с Димой.

Усталые и запыленные они шли, озираясь по сторонам, видимо, решая, к кому обратиться, как вдруг заметили у белого домика машину. Кто же, как не шофер, их выручит. Они подбежали к машине в тот момент, когда высокий с черненькими усиками подполковник снова появился на крыльце.

— Он, он, — закричали ребята в один голос, — высокий и с черными усиками. Харитоша верно сказал, — и стали от радости тузить друг друга в бок кулаками.

— Товарищ подполковник, — задыхаясь от волнения, произнес Дима.

Подполковнику показалось, что ребята хотят покататься на машине. Обычно он сам приглашал панинских ребят на прогулки, вел с ними оживленные беседы. Уж очень он тосковал по своему двенадцатилетнему сыну, оставшемуся в Полтаве с матерью и бабушкой. С детьми ему было легко. Он даже привез из районного города учительницу и добился того, чтобы в Панине открылась школа, хотя деревня находилась в прифронтовой полосе. Подполковник часто посещал заседания правления колхоза, давая советы, что нужно делать в первую очередь, чтобы помочь фронту и армии. Всех панинских ребят он знал в лицо и потому удивился, увидев ребят в столь ранний час и притом совершенно ему незнакомых.

— В другой раз покатаю, — сказал он, — я сейчас тороплюсь.

— Мы к вам по важному делу.

— Люблю деловых людей, — подполковник улыбнулся. — Что случилось?

— Скажите, дяденька, вы подполковник Криворученко? — спросил Дима. — Мы уже тридцать километров прошли и все ищем вас.

— Вы его нашли. Криворученко — это я!

— Так у нас к вам письмо есть, — обрадованно воскликнул Сеня, — только может вы не тот Криворученко?

— Тот, тот, другого здесь нет, — рассмеялся невольно подполковник.

— Чашечка, давай письмо! — серьезно приказал Дима, и обратился к подполковнику — От партизан.

Криворученко быстро вскрыл конверт и стал читать письмо. Ребята внимательно следили за выражением его лица — сначала оно было строгое, а под конец радостное.

— Где вы его взяли?

— Дело было так, — начал Сеня, — мы играли в войну. У Димки свой отряд, у меня — свой. Игра военная — кто у кого завоюет трофей. И вот во время игры я увидел бутылку…

— Какую бутылку? — удивился Криворученко.

— Чашечка нашел в воде бутылку. Она плавала, он ее и схватил.

— Причем тут вода?

— Так «война» у нас была на речке, — пояснил Дима, — а бутылка по реке плыла, а в бутылке письмо.