Сергей Головачев - Киевский Змей

– Сидит козак, на бандуре играет. Всё, что задумает – всё его. Козак Мамай – фигура необычная. Он и воин, и мудрец, и кобзарь. Песни его летят к солнцу, к небу, и тем самым он словно разговаривает с высшими силами.

Коляда посмотрел на солнце и вдруг вспомнил те слова заветные, о которых рассказывала бабушка. Обратил он ладошки к солнцу и сказал:

«Солнце, дай боже! Дай на минутку мне коня живого, а себе возьми бронзового».

Одна туристка в это время снимала скульптуру на мобильный телефон. На дисплее было видно морду бронзового коня, которая вдруг ожила и ушла в сторону. Но сама девушка, к сожалению, этого не видела.

Все и замерли вместе с бабушкой. Все – кроме Коляды и Купалы.

Купала даже рот открыла от изумления и заморгала глазами: её брат проехал мимо неё на живом коне! Конь поцокал копытами по каменным плитам и сразу же направился к фонтану, чтобы попить водички.

– Ты видишь? – радостно кричал сестре Коляда, – ты видишь? Он живой. Вот это да! Живой!

– Ничего себе! – воскликнула Купала, – они тут даже памятники заменили живыми скульптурами!

И она вслед за братом произнесла заветные слова:

«Солнце, дай боже! Дай на минутку мне Мамая живого, а себе возьми бронзового!»

Чуб Мамая неожиданно вздрогнул, глаза приоткрылись, оживший козак повёл плечами, привычно тронул руками бандуру и грустно затянул:

«Ой, як важко мені, важко…»

Вдруг он опомнился, ощутив на плечах Купалу, и отставил бандуру в сторону.

– Миттю злізай з мене! – грозно приказал он. – Як ви мені вже набридли! Що за діти такі неслухняні!

Купала тут же испуганно слезла с Мамая. Козак, тем временем, взял в руки флягу, потряс её, приставил к губам и недовольно произнёс:

– Нічого нема. Дайте мені хто-небудь горло промочити.

Но застывшая публика никак на его слова не отреагировала. Лишь Купала огляделась по сторонам и сообразила, что делать: она выхватила у какого-то парня бутылку пива и вручила её козаку.

Мамай мигом ополовинил бутылку, залихватски вытер усы и потянулся к своей люльке. Трубка оказалась пуста.

– Люди добрі, тютюном не почастуєте? – обратился он к толпе.

Купала тут же услужливо протянула ему дымящуюся сигарету, которую она выхватила из руки другого парня.

– А це що таке? – спросил её Мамай.

– Это такая современная люлька, – засмеялась Купала.

В это время подъехал на коне Коляда. Конь встал на то же самое место, где стоял раньше. Как только козак затянулся сигаретой, она вдруг забронзовела.

А за ней постепенно забронзовели его усы, голова, плечи. В другой руке его забронзовела бутылка пива.

Минутка закончилась: козак Мамай вместе с конём вновь превратился в скульптуру. Публика тут же ожила и пришла в движение, а бабушка Веда, ни о чём не подозревая, вновь привычно крикнула внуку:

– Слезай! Нам пора уже домой.

Но Коляда ни за что не хотел слезать с бронзового коня.

– Я ещё хочу покататься, – заявил он.

– Живо слезай! – приказала ему сестра. – Ты что не видишь, что тут творится?

Толпа обступила Мамая со всех сторон. Кто-то уже хлопал козака по плечу, кто-то с недоумением рассматривал бронзовую сигарету, а кто-то пытался отобрать у него бронзовую бутылку пива.

Как только Коляда слез с коня по древку флага, на его бронзовую спину тут же взобрался другой мальчишка и, пытаясь сдвинуть коня с места, стал изо всех сил пинать его в брюхо ногами.

– Пойдём! – бабушка взяла за руку внука и внучку и повела их за собой.

Они перешли через Крещатик на другую половину Майдана, к почтамту. У Коляды, между тем, вовсю горели глаза:

– Давай проверим ещё раз, – шепнул он сестре.

– Давай! – согласилась Купала.

– Что ещё за проверки? – не поняла бабушка.

– Бабуль, – умоляющим взглядом посмотрел Коляда на бабушку. – Я хочу только посмотреть, полетят эти птички, или нет?

– Какие ещё птички? – пожала плечами бабушка.

Птичек на площади было много. Майдан представляла собой огромный птичник, от края и до края заполненный бронзовыми птицами и крылатыми статуями.

Над площадью, расправив руки-крылья, реяла Берегиня Киева. Напротив неё на Лядских воротах расположился небесный покровитель города – золотокрылый архангел Михаил. Два лебедя взлетали над братьями-основателями Киева и сестрой их Лыбедью. Но больше всего птичек разместилось на глобусе, установленном возле почтамта.