Сергей Головачев: Киевский Змей

– Ой, а я думал, это манекен! – оправдывался он перед прохожими.

Коляда и Купала остановились перед бронзовым шутом с металлической кружкой в руке. На плечах у него сидело два голубя. Иногда один из них перебирался шуту на голову.

Коляда обошёл вокруг клоуна и начал строить ему смешные рожи, провоцируя вызвать у того хоть какую-то ответную реакцию. Но всё напрасно, ни малейшего движения.

Одна девушка, проходившая мимо, бросила в кружку монетку. Неожиданно шут ожил и поклонился ей. Девушка отпрянула и воскликнула от изумления: «Так он что – живой?» Но шут опять застыл, как памятник.

Прорвав очередное кольцо зрителей, Коляда и Купала увидели на небольшом пьедестале ещё одного клоуна, который держал в руках разноцветные мячики.

Живой клоун.

Рядом стоял магнитофон, из которого звучала веселая музыка, и лежала коробка, в которой валялись монетки.

Клоун застыл в неудобной позе, не успев завершить движение. Зрители смотрели с интересом: сколько так можно простоять на одной ноге, и что будет дальше?

Удивительно, но даже стоя неподвижно, как памятник, он удерживал внимание публики. Никто не расходился. Какая-то магия была в этой застывшей фигуре.

– Брось ему монетку, – предложила бабушка Купале и дала ей пять копеек.

Купала, не раздумывая, бросила в коробку монетку, и клоун тут же начал жонглировать мячиками. Но, увидев мелочь, он с пренебрежением прекратил движение.

Тут же подбежала ещё одна девочка и бросила две монетки. Клоун два раза подбросил мячики вверх и вновь замер.

– Я тоже хочу, – сказал Коляда.

Бабушка дала ему целую горсть мелочи. Коляда подбежал к клоуну и бросил монетки в коробку. Клоун тут же начал весело жонглировать и больше минуты подкидывал вверх разноцветные мячики.

В это время на Крещатик выскочили ещё более подвижные фигуры. Они выскочили, словно из преисподней: чёрная смерть с косой, чёрт, леший, человек-колючка и прочая нечисть.

Они почти не стояли на месте. Это были агрессивные статуи, которые гонялись за прохожими.

Толпа тут же разделилась на зрителей и на тех невинных прохожих, которые куда-то спешили и ни о чём не подозревали.

Человек-колючка шёл вслед за пузатым дядечкой, но когда тот оборачивался, колючка мгновенно застывала в той позе, в какой её застали. Так продолжалось до тех пор, пока дядечка не терял терпение и не показывал колючке кулак.

На углу Крещатика и Прорезной стояла смерть с косой. Накрытая чёрным балахоном, она стояла неподвижно, как скорпион, высматривающий свою жертву.

Когда бабушка Веда, ничего не подозревая, проходила мимо, чёрная фигура неожиданно замахнулась на неё косой, чем напугала её до смерти.

– Так же можно инфаркт получить! – схватилась бабушка за сердце. – Пойдём скорей отсюда.

Она взяла внуков за руки и повела их в сторону Майдана.

На Майдане бабушка Веда, прежде всего, повела внуков к бронзовой скульптуре козака Мамая и его доблестного коня.

Эта скульптура пользовалась у всех детей огромной популярностью. Она привлекала их тем, что на неё можно было залезть. Детвора так часто взбиралась на плечи Мамая и на спину его коня, что отполировала их до блеска

Скульптура козака Мамая.

– Я тоже хочу покататься на лошадке, – попросил Коляда.

– Покатайся, – разрешила бабушка.

Она помогла внуку взобраться на спину коня, и Коляда тут же ударил пятками по брюху:

– Но, поехала!

Но лошадка никуда не поехала. Купала тем временем уселась на плечи козаку и схватила его за чуб.

– Бабушка, брось монетку, – попросил Коляда.

– Зачем? – удивилась бабушка.

– А вдруг эта лошадка оживёт, как те статуи…

– Не оживёт, – усмехнулась бабушка.

– А вдруг, – озорно улыбнулся он.

Бабушка Веда открыла кошелёк и бросила монетку под ноги коню. Но ничего не произошло. Конь как стоял, так и продолжал стоять, не шелохнувшись.

– Вот видишь, – сказала бабушка, – это тебе не театр живых скульптур. Это обычный памятник… Слезай! И ты, Купала, слезай! Хватит уже!

– Я ещё посижу, – упрямо ответил Коляда.

– И я ещё посижу! – так же упрямо ответила Купала.

В это время к скульптуре подошла группа туристов, и гид стал им рассказывать: