Жаклин Уэст - Книга секретов

– Правда? – удивилась Олив, испытывая странное удовлетворение. – И как я теперь выгляжу?

Мортон смотрел на Олив долгое, безмолвное мгновение.

– По-другому, – повторил мальчик.

– Нам пора идти, мисс, – вмешался Леопольд. – Долг зовет.

– Наблюдение возобновится, как только Агент М будет водворен на свою операционную базу, – прибавил Харви.

– Правильно. – Олив встала. Последний оранжевый пузырь исчез в водостоке. – Спасибо, Леопольд. Спасибо, Агент 1-800.

Коты удовлетворенно кивнули, прежде чем направиться к двери.

– И спасибо тебе, Мортон.

Мортон улыбнулся в ответ и последовал за Харви и Леопольдом в темноту коридора. Горацио захлопнул за ними дверь.

Олив встала на колени и развернула самое большое и пушистое полотенце, соблазнительно выставив его перед собой. Горацио испустил вздох. Затем, демонстративно волоча лапки и пыхтя, он подошел ближе, чтобы дать Олив себя вытереть.

– Порез болит? – спросила Олив.

– Да, – глухо донеслось из полотенца. – Но я полагаю, что он был должным образом обеззаражен.

Олив принялась очень нежно промокать его голову под тканью.

– Кажется, Аннабель получила то, за чем пришла, – продолжил приглушенный голос.

Чудесное настроение Олив рассыпалось под натиском ужаса, как именинный пирог, на который уронили пушечное ядро.

– Ага, – пробормотала она.

Горацио под полотенцем немного помолчал.

– Может, портрет и у нее, – сказал он наконец, – но вытащить Олдоса из него она не может. Ей нужны или очки, или один из нас.

– Так мы… пока в безопасности?

– Не вполне, – возразил Горацио, выходя из полотенца и коротко отряхиваясь. – Я бы сказал, что мы в опасности, но опасность не непосредственная.

Мокрая Олив и почти сухой Горацио в бдительном молчании прокрались по коридору в спальню Олив. Гершель поджидал на подушках. Олив заползла под одеяло и улеглась рядом. Горацио стоял прямо у выхода, приглядывая за ней, пока Олив не устроилась под одеялом окончательно.

– Мы будем патрулировать дом, – мягко сказал он, – постарайся поспать. – И переступил порог.

– Горацио, – окликнула Олив.

Кот остановился. Лунный луч, падавший через дверь, посеребрил кончики его шерстинок.

– Я надеюсь, ты… – с трудом выговорила Олив, – в смысле, я надеюсь, что… Я надеюсь, что ты не чувствуешь себя бессмысленным. Ну, как сказал другой Горацио. Потому что… ты мне правда нужен.

– Да, – тихонько вздохнув, сказал Горацио. – Кто бы исправлял за тобой все эти неприятности, а Олив?

– Нет, я имею в виду… ну, да, ты нужен, чтобы исправить все то, что я напортила, но еще… что я раньше сказала. – Олив набрала побольше воздуху в грудь. – Мы тебя любим . Мортон, и Харви, и Леопольд… и я. Правда любим.

Горацио стоял неподвижно. Даже кончики ушек и усов, освещенные луной, не шевелились.

– Да. Ну, – сказал он, наконец, – такого смысла кому угодно будет достаточно.

И после этого он выскользнул за дверь и исчез.

– Итак, – провозгласила мисс Тидлбаум, – когда я выяснила, что это не опухоль, а всего-навсего вросший ноготь, моя жизнь вновь круто изменилась. Я имею в виду, учишься не принимать ничего как должное – особенно ногти. Вам всем надо бы время от времени снимать носки и обувь и просто изучать свои ноги. Это действительно помогает взглянуть на все в правильном ракурсе.

Мисс Тидлбаум оглядела своих учеников, только что прослушавших двадцатидвухминутную историю ее болезней (Олив знала точно, потому что смотрела на часы и рисовала в блокноте по закорючке в минуту) и удовлетворенно выдохнула.

– Ну ладно, – начала она. – Думаю, пора нам сосредоточиться. Ну, и куда я дела свой календарь?

Мисс Тидлбаум воззрилась на стоявший перед ней захламленный стол так, словно видела его впервые в жизни. Она пролистала несколько составленных из папок пизанских башен, перевернула обувную коробку, полную пластиковых крышек, и проверила под округлым предметом из папье-маше, который, вероятно, должен был быть человечком, но больше напоминал кабачок.

– Ничего страшного, – объявила она, вскинув руки. – Я вспомнила, чем мы занимались. Просмотром ваших семейных портретов. В понедельник мы начнем новую тему. Без календаря я не могу точно сказать, что вам понадобится, но приходите, пожалуйста, подготовленными. Почему бы вам… – Мисс Тидлбаум прервалась, схватила записную книжечку, висевшую у нее на шее, и что-то быстро записала. – Нарезанная брокколи. Вот что это было. – Она вновь подняла глаза. – Разбирайте принадлежности и покажите свои работы. Когда я вычеркну вас из списка, можете забрать портреты домой.