Холли Вебб - Щенок Люси, или Переполох на каникулах

– Как грустно…

Глаза Лорен защипало от слёз. Бедный маленький щеночек!

– Всё-таки девять здоровых щенков – это замечательный помёт, – напомнил ей папа.

Лорен кивнула.

– Наверное. Только теперь я волнуюсь за самого крошечного.

– Понимаю, я тоже. Но ты не переживай, он ещё может оправиться. Как знать?

Лорен скрестила за спиной пальцы на удачу. Ей хотелось, чтобы все десять малышей Беллы были счастливы и здоровы.

Лорен тихонько проскользнула на кухню. Она отчаянно старалась не потревожить Беллу.

Однако маму десяти щенков ничего не беспокоило. Она крепко спала на боку, растянувшись на уютной постельке из старых полотенец, которые мама Лорен уложила в невысокий деревянный загончик – папа смастерил его специально для Беллы и её малышей. Родители боялись, что щенки свалятся с обычной собачьей подстилки, какой бы большой она ни была.

Сейчас они прижимались к матери, и сложно было различить, где чья голова и где чей хвостик. Лорен опустилась на колени возле загончика и попробовала сосчитать пушистые комочки, но они так тесно сгрудились, что сделать это было невозможно. И найти слабого малыша, о котором говорил папа, ей тоже не удалось.

– Они крошечные, – шепнула Лорен маме.

– Да, правда красивые? – с улыбкой ответила мама.

Лорен нахмурилась.

– Вот только они все чёрно-белые! На них и пятнышка коричневого нет. Странно, у Беллы же шёрстка бело-каштановая.

Мама покачала головой.

– Меня это тоже удивило, а потом я сверилась с книжкой про её породу и обнаружила, что бигли почти всегда рождаются чёрно-белыми. За первые несколько недель жизни чёрные пятна могут потерять цвет и стать коричневыми, а могут остаться такими, какие есть. Обычно собаки этой породы трёхцветные: на их шёрстке есть и коричневые, и чёрные, и белые участки. Бело-каштановый окрас нашей Беллы – редкость.

– У них носики нежно-розовые, – со вздохом заметила Лорен. – И я слышу, как они сопят. Такие милые!

– Это точно, – подтвердил папа. – Ой, смотрите, Белла просыпается!

Лорен молча наблюдала за тем, как собака медленно зевает и сонно моргает, а затем подобралась ближе к загончику, чтобы Белла лизнула её в руку. Она всегда была такой дружелюбной, любила проводить время вместе с Лорен и обниматься, особенно на диване, когда по телевизору шли мультфильмы.

Вот только сегодня Белла совсем не замечала свою подружку. Её волновали исключительно щенки. Она мягко подтолкнула их носом к своему животу, чтобы они проснулись и начали сосать молоко.

– На меня она тоже внимания не обращала, – пробормотала мама. – Словно все стали для неё невидимыми, кроме щенков. – С этими словами она приобняла Лорен за плечи. – Не переживай. Это пройдёт через несколько недель, когда малыши откроют глазки и начнут ползать. Тогда они станут меньше полагаться на маму, и Белла опять к нам оттает.

Лорен кивнула.

– Можно взять одного из щенков на руки? Белла будет не против?

– Мы их пока не трогали, – признался папа. – Не хотим тревожить Беллу.

Пока собака будила детишек, Лорен их рассматривала.

– А где тот кроха, который сначала не дышал? – с дрожью в голосе спросила она. – Ой! Кажется, заметила. Это его Белла сейчас вылизывает?

Мама кивнула.

– Да, он намного меньше остальных.

– Мне даже видно его маленькие каштановые бровки! – восторженно воскликнула Лорен.

Она снова подсела ближе к загончику, и Белла строго на неё посмотрела – не обидит ли девочка её малышей? Лорен слегка отодвинулась, и собака продолжила вылизывать и подталкивать носом к животу миниатюрного щеночка. Его братья и сестрёнки уже сосали молоко со странным, хриплым писком. Лорен прыснула.

– Гляди, мам, этот щенок сел другому на голову!

Мама улыбнулась.

– Думаю, он не против. Для них сейчас главное – напиться маминого молока.

Папа отвлёкся на другого, крупного малыша.

– Эй, приятель, вряд ли ты что-то оттуда выжмешь, – со смешком заметил он. – Видите, он пытается сосать лапу Беллы!

Белла обернулась на папин голос и заметила растерявшегося щенка. Она поморщилась и подтолкнула его к животу, где уже собрались его братики и сестрички. После этого Белла снова принялась за слабого малыша.