Лиз Кесслер - Уроки плавания Эмили Ветрохват

Я плавала, как… Ну, наверное, как рыба! В каком-то смысле я и была рыбой. Верхняя половина тела не изменилась: худенькие руки, мокрая прилипшая ко лбу челка, черный купальник.

Зато ниже белой полосы на талии я сделалась чем-то другим. Вернее, кем-то другим. Купальник исчез, сменившись сверкающей чешуей. Мои ноги стали длинным хвостом, переливающимся зеленым и фиолетовым цветами. Я скользила вперед, изящно им помахивая. Уже одно это было невероятно: чем-чем, а изяществом я никогда похвастаться не могла. Когда я плеснула хвостом по водной глади, он радужно вспыхнул в лунном свете. Достаточно было одного неуловимого движения моего удивительного хвоста, чтобы стремительно двигаться дальше, погружаясь все глубже и глубже.

Это напомнило мне, как мы с классом ходили на экскурсию в «Водный мир». Нас привели в туннель под водой, а вокруг плавали всякие рыбы. Складывалось впечатление, что находишься на морском дне. Только в этот раз все было по-настоящему! Я могла протянуть руку и коснуться колышущихся водорослей, напоминающих висящие вверх тормашками занавески. Можно было плавать наперегонки со стайкой пузатых серых рыбок, круживших вокруг меня словно в танце.

Я даже рассмеялась от удовольствия, и из моего рта вверх протянулась ниточка пузырьков. Казалось, я плавала от силы минут пять, но небо уже порозовело. Меня как громом поразила жуткая мысль: «А что если я не смогу вернуться?» .

Однако едва я благодаря приливу дотянулась до веревочной лестницы, как мой хвост сделался вялым. Болтаясь на перекладине, я с изумлением наблюдала, как одна за другой исчезают сверкающие чешуйки и на месте хвоста появляются ноги. Ощущение было странным: чем-то оно напоминало онемение в челюсти после укола зубного врача.

Я немного пошевелила пальцами, окончательно прогоняя покалывание в ступнях, и пошла домой, пообещав себе, что вернусь, и как можно скорее.

Боб, наш инструктор по плаванию, стоял прямо надо мной и разговаривал по мобильнику. Однако я не могла разобрать ни слова. Вдруг кто-то схватил меня сзади за плечи.

– Это она? – прорычал мне прямо в ухо мужской голос.

Боб кивнул. Я попыталась вырваться, но незнакомец был очень сильный.

– Что вам нужно? – пискнула я.

– Будто не понимаешь. Уродка! – рявкнул человек, встряхивая меня за плечи.

– Я не уродка! – завопила я. – Не уродка!

– Хватит притворяться, – сказал женский голос.

– Я не притворяюсь, – извивалась я в железной хватке. – Я не уродка!

– Эмили, ради всего святого! – произнес вдруг мамин голос. – Я же знаю, что ты не спишь.

Я разлепила веки. Надо мной склонилось мамино лицо. Мама держала меня за плечи, легонько встряхивая.

– Что случилось? – Я рывком села в постели.

– А то, сонная тетеря, что ты в школу опаздываешь. Давай пошевеливайся.

Мама отпустила меня, встала и раздвинула занавеску в дверном проеме.

– И не забудь зубы почистить! – донесся ее голос уже из коридора.

За завтраком я пыталась вспомнить, что же кричала во сне. Все казалось таким реальным: незнакомец, эти голоса. Не говорила ли я вслух? Спросить маму я не смела, поэтому ела молча. Только сунула в рот третью ложку хлопьев, как тут случилось нечто ужасное.

Мама, как обычно, возилась рядом, разбирая огромную кипу бумаг, сваленных позади миксера.

– Куда же он делся? – бубнила она.

– Что ты на этот раз посеяла?

– Да список покупок. Я помню, что положила его вот сюда. – Мама склонилась над бумагами. – А, вот же он!

Подняв взгляд, я с ужасом увидела у нее в руках листок бумаги. То есть не просто листок, а ТОТ САМЫЙ ЛИСТ РОСКОШНОЙ ЛИЛОВОЙ БУМАГИ!

– Не-е-ет! – завопила я так, что хлопья полетели изо рта.

Вскочив, я бросилась к маме, собираясь выхватить у нее листок. Слишком поздно: она уже развернула его. Близоруко прищурившись, пробежалась глазами по строчкам.

– Нет, это не то, – пробормотала мама, складывая лист.

Дыхание у меня перехватило, и я с трудом проглотила остатки хлопьев.

– Погоди-ка, там же мое имя!

– Нет-нет, это вовсе не твое имя, мам. Это… это имя одной моей подруги. – Я попыталась вырвать у нее бумажку, но мама не обратила на меня внимания.

– Куда подевались мои очки?

Очки, разумеется, как всегда, висели у нее на шее.

– Давай я тебе прочитаю, – предложила я тоном самой заботливой из дочерей.

Однако мама уже нащупала свои очки, нацепила их на нос и внимательно изучила записку. Я попятилась было к выходу, но мама уже глядела на меня в упор.