Грейс Лин - Звёздная Река

Жэньди осознал, что до этого момента вообще ни разу не задумывался о её матери, и его внезапно охватило чувство вины. «Все уходят», – сказала Пэйи; наверное, она имела в виду и свою маму тоже. Однако мать Пэйи не просто ушла – она ушла навсегда. Всё, что осталось от неё дочери, – имя, высеченное на холодном тёмном камне…

– Бре-ке-ке! – позвала жаба, выскакивая из комнаты. Жэньди поспешил за ней.

Жаба, уверенно прыгая, повернула в коридор. Жэньди, глядя на неё, вдруг снова повеселел. Прыг! Шлёп! Прыг! Шлёп! Каждый прыжок завершался решительным шлёпом, и вид у жабы был очень целеустремлённый. Когда они приблизились к столовой, Жэньди услышал голоса:

– …всегда сердитый. И на всех ему начхать, кроме самого себя. Ни разу не засмеялся, не улыбнулся даже, ни разу никому не сказал доброго слова! – горячо говорила Пэйи.

– Не улыбнулся? – задумчиво переспросила госпожа Чан. – Неужели на его долю выпало столько страданий? Он ведь совсем ещё мальчик…

Поняв, о ком идёт речь, Жэньди попытался незаметно отступить, но было поздно. «Бре-ке-ке! Бре-ке-ке!» – громко затрещала жаба, и все обернулись. Жэньди так и застыл на пороге.

Но никто не смотрел на Жэньди. Все смотрели на жабу. На лице хозяина Чао отразился неприкрытый ужас, но жаба бодро пошлёпала по комнате, издавая звуки, похожие на смех. Последним весёлым прыжком она взвилась в воздух и приземлилась на торчащее из лохмотьев худое колено господина Шаня.

Жэньди опустил взгляд на свою плошку с рисом. Он не знал, что удивительнее – то, что он сидит за столом для гостей, или то, что госпожа Чан так весело улыбается. Она не отшатнулась с отвращением, когда рядом с ней приземлилась жирная жаба, а, наоборот, просияла, словно радуясь встрече со старым другом. Её приветливая улыбка распространялась и на Жэньди: госпожа Чан настояла, чтобы он сел рядом и разделил трапезу с ней, господином Шанем, Пэйи и жабой. Хозяин Чао пожал плечами. Если уж вы приглашаете жабу отобедать с вами, говорил его взгляд, то, конечно, можете пригласить и мальчика на побегушках…

Однако жабе за этим столом явно были рады больше, чем мальчику. Пэйи захлопала в ладоши, господин Шань просветлел лицом и улыбнулся. Он словно очнулся от сна – никогда прежде Жэньди не видел его таким бодрым. Господин Шань погладил жабу, потом сунул руку в карман и достал две медные монетки на красной ниточке. Он позвенел ими перед жабой, точно погремушкой перед младенцем. А жаба, вместо того чтобы издавать жалобные звуки, похожие на ночной плач неба, вдруг стала булькать, словно от смеха.

– Вы играете с жабой! – вырвалось у Жэньди. Он всё-таки не сумел скрыть брезгливость.

Пэйи закатила глаза.

– Да с ней повеселее будет, чем с тобой! – заявила она.

Жэньди собрался было ответить ей какой-нибудь грубостью, но вдруг вспомнил холодную печальную каменную скрижаль – и захлопнул рот.

Госпожа Чан воспользовалась паузой.

– Жэньди, – сказала она, – Пэйи говорит, что за всё время, что ты здесь, ты ещё ни разу не улыбнулся. Это правда?

Жэньди пожал плечами.

– Вчера, – продолжала госпожа Чан, – я заметила, что тебе понравилась моя история. Я права?

Жэньди неохотно кивнул.

– Да, интересная, – добавил он скучным голосом.

– В таком случае, – сказала госпожа Чан, – предлагаю заключить сделку. Я сейчас расскажу ещё одну историю – и если я сумею заставить тебя улыбнуться… нет, даже не улыбнуться, а рассмеяться! – то дальше на каждую мою историю ты отвечаешь своей.

– Но я не знаю никаких историй! – воспротивился Жэньди.

– Наверняка знаешь, – лукаво улыбнулась госпожа Чан. – Ты просто никогда раньше их не рассказывал. И я дам тебе время подумать. Много времени – до ужина!

– Я тоже хочу послушать вашу смешную историю! – сказала Пэйи.

Господин Шань закивал. Жаба квакнула в знак согласия. И даже хозяин Чао как будто смотрел на Жэньди из дальнего конца столовой.

Жэньди вновь пожал плечами.

– А история обязательно должна быть интересная? – спросил он.

– Любая, – ответила госпожа Чан. – Мы не будем жаловаться.

– Я – буду! – пообещала Пэйи, но госпожа Чан сделала вид, что не слышит.

– Ну что, по рукам? – спросила госпожа Чан, глядя на Жэньди.

Он колебался.

– Чего тебе бояться, Жэньди? – сказала Пэйи раздражённо. – Ты же всё равно не рассмеёшься!