Сюзен Уильямс - Юные богини. Афина разумная

– Афина, любимая дочь Зевса на веки веков, пройдите, пожалуйста, в кабинет директора.

Одноклассники уставились на Афину, вогнав ее в краску. Любимая дочь? Это шутка такая? Он даже не видел ее ни разу.

– Любимица директора, – тихонько, чтобы не услышал мистер Циклоп, пропела Медуза.

– Кажется, у директора сегодня хорошее настроение, – сказала Афродита, подбадривающе улыбаясь Афине.

Что она хотела этим сказать? Что Зевс часто бывает в дурном расположении духа? В любом случае, сейчас его распоряжение больше походило на вежливую просьбу, а не на приказ . По крайней мере, отец употребил слово «пожалуйста». Хороший знак, верно?

Вставая, Афина неуклюже споткнулась о собственную свою сумку, которая открылась, и на мраморный пол что-то выкатилось. Те, кто сидел по соседству, вытянули шеи, чтобы посмотреть, что это такое, и захихикали.

О, боги! Это Вуди – ее деревянная лошадка на колесах! Как она здесь оказалась? Неужели Паллада запихнула игрушку в сумку, чтобы она напоминала Афине о доме?

Зардевшись, Афина схватила лошадку за красно-белые поводья. Маленькая дверца сбоку, за которой Афина хранила всякие мелочи, птичьи перья и пятнистые камушки, распахнулась, и девочка, захлопнув ее, запихнула лошадку обратно. Небольшое зеркальце в форме щита тоже выскользнуло из сумки. В прошлом году такие бесплатно достались Афине и Палладе на открытии Щитовой ярмарки Персея.

Когда Афина подняла зеркальце, то увидела, как в его поверхности отразился презрительный взгляд Медузы. « Ты мне не нравишься, и тебе здесь не место », – казалось, говорил он.

Сердце Афины замерло. Еще первый урок не закончился, а у нее уже появился враг. Напрасно она надеялась, что на Олимпе ей будет лучше, чем на Земле.

Афина с опаской вошла в кабинет директора. Зевс, склонив крупную рыжеволосую голову с курчавой бородой, работал над скульптурой из большого куска известняка. Тук, тук, тук!

– Ну, чего ты там стоишь?! – прогремел он, когда заметил девочку.

Афина сделала еще пару шагов и остановилась. Дальше пройти она не могла: путь ей преграждал длинный опрокинутый шкаф с документами. Кабинет «дорогого папочки» выглядел так, словно по нему пронесся ураган. Повсюду разбросаны свитки, карты, настольные игры и полупустые бутылки какого-то «Зевсового нектара». Незавершенные скульптуры из камня, вьющиеся растения и разномастные стулья с обожженными сиденьями обнаруживались в самых неожиданных местах, как будто их так специально расставил некто душевнобольной, а точнее, богобольной .

Зевс вышел из-за стола – Афина смотрела на него с восхищением. Ростом он был не меньше двух метров, с мускулистыми руками и ярко-голубыми глазами. Широкие плоские браслеты украшали его запястья. Увидев пряжку в виде молнии, девочка невольно вздрогнула.

Зевс поднял шкаф с документами и убрал его с прохода так же легко, как если бы это была подставка для ног. Потом указал на кресло перед столом.

– Проходи! Садись! – прогремел директор.

« Проходи? Садись? Что за отношение! Я что, его собачка?» – возмущенно подумала Афина, но села, когда ее взгляд снова скользнул по пряжке-молнии.

Теперь она могла рассмотреть скульптуру, над которой работал Зевс. Судя по всему, предполагалось, что ее будут вручать как приз. Однако, ничего более уродливого девочке еще не приходилось видеть. Вероятно, это было изображение орла или стервятника, а может, даже пеликана с молниями в клюве. Однако, с очевидностью, сказать это было невозможно. Несмотря на то, что работа над призом еще не была окончена, мастер уже вырезал несколько слов на передней стороне камня, на котором сидела птица:

Победителю Гран-при за…

Зевс опустился в громадное золотое тронное кресло. Потянувшись через стол, он отодвинул приз в сторону и сложил руки.

– Итак, чем я могу тебе помочь? – спросил он.

– Что? – не поняла Афина. – Вы сами просили меня зайти, помните?

– Разве?

– Я Афина.

– Афина?

– Ну… Ваша д-дочь.

Лицо Зевса озарилось словно молнией.

– Афина! Моя самая любимая дочка во всей вселенной! Добро пожаловать!

Стремительно встав из-за стола, он сжал девочку в объятиях, едва не задушив, и при этом Афину снова ударило электрическим разрядом, сорвавшимся с кончиков его пальцев.