Михаэль Петровиц - Дикий Уфф ищет друга

Огорчённый профессор положил янтарь себе на колени.

– Ну хорошо. Я понял. Я должен пройти через это один. Совсем один.

Профессор Снайда хотел было отложить янтарь с Черчиллем в сторону, как вдруг ему показалось, что он увидел особенный блеск в глазах насекомого. Будто комар указывал куда-то выше плеча Отенио. Учёный обернулся. Единственное, что он обнаружил, была запрещающая табличка на стене.

Курение и открытый огонь запрещены!

Профессор вновь обратился к Черчиллю:

– Что ты хочешь мне этим сказать, май диа фрэнд ? [5] От. англ . my dear friend – «мой дорогой друг». Я ведь никогда не курил и не собираюсь этого делать.

Комар молчал.

Профессор задумался.

Но вдруг он понял, что хотел сказать ему Черчилль.

– Ах вот оно что! Ну конечно! Табличка, вот решение! – обрадовался он и перерыл подвал в поисках ящика с инструментами. Когда он его нашёл, то взял пилу, лист фанеры и наждачную бумагу и принялся за работу.

Учёный пилил, шлифовал и наконец смастерил большую табличку в форме сердца. На ней с помощью кисточки и красной краски он написал своё послание.

С удовлетворением Снайда разглядывал свою работу.

– Осталось только, чтобы краска высохла, и я смогу наконец-то сообщить моей драгоценной Улличке то, что я уже несколько недель хочу ей сказать.

Профессор отправился обратно наверх. На лестнице он встретил тётю Ульрике, которая как раз вернулась домой с работы.

– Что это ты делал в подвале, дорогой Оти? – удивлённо прощебетала она.

Профессор Снайда лишь промялил:

– Я, э, ничего, я…

Но он так и не нашёлся, что ответить.

Тётя Ульрике недоверчиво посмотрела на него…

– Ладно, мой пупсик. Поверю тебе на этот раз. Почему бы тебе не пойти на кухню и не почистить картошку, хорошо?! – сказала она и вручила ему сумку с покупками. – Ах да, и ещё принеси, пожалуйста, почту из почтового ящика.

Пока профессор Снайда был на пути к почтовому ящику, заинтригованная тётя Ульрике прокралась в подвал. Когда она обнаружила табличку, которую нарисовал профессор, она издала громкий вопль и быстро, как только могла, побежала обратно наверх в квартиру.

– Вот негодник! Ну, я ему сейчас покажу!

Профессор Снайда тем временем достал почту из почтового ящика. Одно из писем было от отборочной комиссии по поддержке криптозоологических исследований. Он сразу вскрыл его и на обратном пути на кухню бегло просмотрел написанное. Учёный задрожал всем телом. Содержание письма, казалось, сильно его взволновало.

Когда тётя Ульрике, запыхавшись, зашла на кухню, он сразу скрыл своё волнение и спрятал письмо в карман пиджака.

– Что такое, моя милая Улличка? – осторожно спросил он.

Тётя Ульрике подошла к профессору поближе.

– Я прочитала табличку, – сказала она с серьёзным выражением лица.

Отенио сглотнул.

– Ох, уэлл [6] От. англ . well – «хорошо». , да, табличка! И? – он нервно взглянул на неё.

Тётя Ульрике больше не могла сдерживать улыбку.

– Да! ДА! Я хочу! – закричала она и бросилась на шею профессору Снайде. – Мы сейчас же должны позвонить моему брату и его семье и рассказать им об этом!

– Нет, нет, нет! – Папа Пеппель схватился за голову. – Это не соль, а соль-диез. Ты что, не увидел знак?

Он ткнул пальцем в нотный лист. Его ученик по фортепиано, маленький короткостриженый мальчик в круглых очках, показал на другую клавишу и вопросительно посмотрел на учителя.

Папа Пеппель в отчаянии помотал головой!

– Нет, это фа-диез! Ты вообще не упражнялся на этой неделе?!

Без лишних слов он взял палец ученика и нажал им на правильную клавишу. Однако звука не последовало. Лишь приглушённое дребезжание.

– Ваше новое пианино, кажется, сломалось, – заметил ученик.

Недавно выяснилось, что господин Винц – домовладелец Пеппелей – бессовестно пользовался отзывчивостью папы Пеппеля, чтобы тот помогал ему по дому. После этого домовладелец наконец-то разрешил Маттиасу играть в квартире на настоящем пианино.

Папа Пеппель поднялся со стула и недоверчиво осмотрел инструмент.