Кристине Нёстлингер - Рассказы про Франца и собаку

Если его спрашивают, сколько ему лет, Франц заранее знает, что будет дальше.

– Неужели тебе уже восемь? – восклицают люди и качают головой. – Мы-то думали, только шесть.

А некоторые ещё советуют:

– Кушай хорошо – и вырастешь большим!

Перед тем как заснуть, Франц любит представлять себе другого Франца. Его маленький вздернутый носик превращается в большущий «рубильник», а ротик-вишенка растягивается в бледные тонкие губы. Большие синие глаза становятся мышино-серыми бусинками. Сам он делается на две ладони выше. И вдвое шире. И начинает говорить низким голосом, почти басом.

Если бы Франц действительно так выглядел и говорил, он был бы братом-близнецом Йозефа. Франца бы это полностью устроило. Да и Йозеф наверняка вёл бы себя намного дружелюбнее.

К сожалению, Йозеф младшего брата совсем не жалует. Он называет его «клопом», «мелочью пузатой» и «балбесом». И никогда с ним не играет. Даже если мама его об этом просит. Йозеф тогда говорит:

«Все игры, которые годятся для такого младенца, я давно уже забыл!»

А ведь Йозеф старше Франца всего на пять лет и вообще-то ещё не в том возрасте, когда у людей портится память.

И Франц знает много игр, в которые Йозеф тоже любит играть.

Если бы не аппендицит тёти Эберхарда, Франц бы наверняка до сих пор боялся собак. Тёте пришлось лечь в больницу. А туда брать животных нельзя. Поэтому она привезла свою собаку к сестре. То есть к маме Эберхарда.

Эберхард отнёсся к этому довольно равнодушно. И не сказал Францу, что у них дома уже два дня живёт большая собака. Так что Франц ни о чём таком не подозревал, когда в четверг зашёл за Эберхардом, чтобы пойти с ним в бассейн. Он позвонил в квартиру. Дверь открыла фрау Мост.

– Заходи, милый Франц, – сказала она. – Эберхард сейчас вернётся. Он пошёл купить себе новые плавки.

И вздохнула:

– Мой мальчик снова поправился…

Она указала на комнату Эберхарда.

– Располагайся!

Франц кивнул и пошёл по коридору. Фрау Мост сказала ему вслед:

– Там может быть Берта. Но ты её не бойся!

Франц удивился. Он подумал: «Наверное, Берта – это домработница. Чего мне её бояться?»

В комнате Эберхарда никакой домработницы не оказалось. Там, как обычно, царил полный беспорядок. Потому что Эберхард – страшный неряха! Под раскиданными повсюду вещами почти не было видно пола.

Франц знал, что каждый раз, когда Эберхард хочет куда-то пойти, ему сначала надо убраться в комнате. Иначе мама его не отпустит. Франц подумал: «В таком свинарнике можно убираться целую вечность! Пока мы всё сделаем, бассейн закроется. Лучше уж начать прямо сейчас».

И Франц принялся за уборку.

Подобрал с пола карандаши и положил их в коробку на столе. Сложил в стопку растрёпанные комиксы про Микки Мауса, собрал дротики от дартса и засунул их в колчан на полке.

Потом он стал ползать и собирать в мешочек раскиданные по полу стеклянные шарики.

Франц уже собрал почти все и тут увидел ещё один. Он потянулся к шарику, но тот закатился под кровать и пропал из виду – с кровати до самого пола свисало одеяло.

Франц сунул руку под одеяло и ощупал пол. Стеклянный шарик не обнаруживался.

Вдруг на ладонь Франца опустилось что-то тяжёлое и тёплое. И прижало её к полу. Франц оцепенел! Он совершенно не представлял, что это такое. Но сразу понял: это что-то живое!

Конечно, можно было другой рукой приподнять одеяло и заглянуть под кровать. Но как это сделать, если ты оцепенел?

Потом Франц почувствовал на локте что-то мокрое. И оно двигалось… туда-сюда, туда-сюда! Франц вспомнил, как его лизал телёнок. Летом Франц ездил с мамой и папой на ферму к бабушкиным родственникам. Там были телята, и один облизал ему руку. Ощущения были точно такие же!

Францу немного полегчало. Сковавший его страх отступил.

Он подумал: «Быть не может, чтобы Эберхард привёл к себе в комнату телёнка! Во-первых, это вообще невозможно, а во-вторых, телёнок под кровать не поместится!»

Франц осторожно протянул другую руку к одеялу. Поднять его он не решался. Но размышлял, как бы набраться храбрости и это сделать. И пока он размышлял, что-то мокрое исчезло с его локтя, а что-то тяжёлое – с ладони. Одеяло поднялось само, и из-под кровати показалась огромная голова – лохматая и коричневая. Она была в два раза больше, чем голова Франца, и вплотную приблизилась к его лицу… Это была собака!

«Притворюсь мёртвым! – подумал Франц. – Больше ничего не остаётся».