Энн Мэри Хауэлл - Дом с сотней часов

Загадочный мальчик, подобно волшебнику, исподтишка появлялся на стуле у двери каждой комнаты, в которую они входили. Хелена пыталась поймать его взгляд, но он всегда смотрел в другую сторону.

Когда дочь с отцом перешли в комнату на втором этаже, оклеенную обоями с глициниями, мальчик лёгкими, как дым, шагами последовал за ними. Хелена хорошо помнила условие Кэтрин не обсуждать происходящее в доме, но её так и подмывало разузнать об этом парнишке побольше. Она знала, что и отец видел незнакомца, поскольку в течение дня часовщик несколько раз взглядывал на него, но, явно памятуя инструкции Кэтрин, не предпринимал попыток заговорить с ним. Когда отец присел возле одного часового шкафа, чтобы осмотреть изогнутую ножку, Хелена опустилась на пол рядом с ним и шёпотом спросила, кто, по его мнению, этот мальчик. Может быть, сын мистера Уэскотта?

– Пожалуйста, не задавай таких вопросов, – прошептал отец в ответ с таким гневом, что у девочки свело челюсти. Но как она могла молчать? Когда тебе смотрят в спину, ты имеешь полное право знать, кто этот человек и почему он на тебя уставился.

Хелена попыталась подступиться с этим вопросом к Стэнли после ланча из тостов с анчоусами и свежего лимонада, такого кислого, что у неё защипало язык. Она поинтересовалась, почему мистер Уэскотт не упомянул, что в доме живёт мальчик, и не ему ли в учителя наняли Стэнли.

– Мисс Уэскотт просила меня не распространяться о том, что происходит в доме, – угрюмо ответил юноша. Он хотел ещё что-то сказать, но вовремя спохватился и только тряхнул гривой тёмных волос.

Хелена откинулась на спинку стула. Значит, Стэнли тоже не велено разговаривать на эти темы. Любопытство девочки росло как на дрожжах.

За несколько минут до шести вечера у входной двери забренчал звонок. Мальчик скрылся за полчаса до этого и, тяжело ступая по лестнице, поднялся на последний этаж. Хелена с отцом были ещё на втором, в комнате с напольными часами. Отец ревностно устанавливал там навершия, проверял медные диски, металлические ручки и грузы маятников. Они услышали, как внизу хлопнула дверь, по лестнице вниз кто-то побежал, раздались голоса.

– Дили-дон-тик-так-тик-так-бом! – прощебетал Орбит.

Запах солнца, свежести и аромат роз вплыли в комнату вместе с Кэтрин, её длинные юбки кремового цвета шуршали, как крылья голубки. Но мисс Уэсткотт была не одна: она держала за руку девочку примерно одного возраста с Хеленой. Нежно-зелёное шифоновое платье зажгло в дочери часовщика зависть. Свободной рукой незнакомая девочка поправила пряжку в коротких светлых волосах, подчёркивавших маленький носик и голубые глаза.

Мистер Уэсткотт, с синеватыми мешками под глазами, стоял с другой стороны от сестры; он быстро посмотрел на девочку и отвёл взгляд. В лице его читалось раскаяние, губы дрожали, словно с языка готовы были сорваться какие-то слова. В голове у Хелены, как электрические лампы мистера Уэскотта, заискрили мысли. Может, это его дочь? Если так, то странный мальчик, сидящий в комнатах с часами, – точно его сын.

– Ты продолжаешь заниматься? – шепнула Кэтрин девочке, проводя рукой по длинному белому страусиному перу на изящной широкополой фетровой шляпе.

Девочка серьёзно взглянула на мисс Уэсткотт.

– Да, тётя Кэтрин, – прошептала она в ответ и перевела взгляд на мистера Уэсткотта, который вздохнул, слегка распрямил плечи и подошёл к часам с лунными личиками. Правую руку он положил на дверцу часового шкафа и, сжав губы, наблюдал за колебаниями маятника. Ангелоподобная мордашка ритмично появлялась и исчезала, и, казалось, от этого зрелища плечи хозяина полностью расслабились.

– Филигранная работа Вальями Лондонского: ореховый корпус, восьмидневный завод, – пояснил отец, подходя к часам. – Вам очень повезло, что такой экземпляр есть в вашей коллекции. Вальями изготавливал часы для королевской семьи в восемнадцатом веке.

– Да, мне это известно, – холодно проговорил мистер Уэсткотт. – Говорите, мне повезло. – Он произнёс это с утвердительной интонацией, как будто слова нужно было очистить, как апельсины, чтобы обнаружить под кожурой нечто совсем другое.

– Ах, какой чудесный попугай! – воскликнула Кэтрин, выпустив руку девочки. Шелестя юбками, она подошла к клетке, которую Хелена поставила на отцовскую скамеечку для ног.

Тут Орбит спрыгнул с жёрдочки на дно клетки и тревожно закричал, топорща перья на голове:

– Шляпа! Шляпа! Мышь попала кошке в лапы! Тревога!