Анджела Сервантес - Тайна Коко

– Плевать я хотел на ваш дурацкий алтарь! – выпалил, не подумав, Мигель. Но уже было невозможно забрать эти слова обратно, хоть он и предпочёл бы это сделать.

Родственники потрясённо ахнули. Бабулита нахмурилась. Она подняла гитару над головой, готовясь её разломать.

– Нет! – вскричал Мигель.

– Мама, – попытался остановить бабулиту отец Мигеля. Но было поздно: бабулита с треском разбила гитару о землю.

– Вот так! Вот тебе гитара, вот тебе музыка, – произнесла она.

Никто не издавал ни звука, пока Мигель неподвижно стоял, уставившись вниз на сотню жалких кусочков, разлетевшихся повсюду – это было всё, что осталось от его гитары. Он был не в силах пошевелиться. Мальчик чувствовал себя так, словно это его разломали на кусочки.

– Ну, будет тебе, – примирительно произнесла бабулита. – Вот пообедаешь со своей семьёй, и тебе сразу станет лучше.

– Не нужна мне такая семья! – прокричал Мигель. Он выхватил фотографию из рук отца и кинулся прочь со двора.

Мигель мчался по улицам Санта-Цецилии. Заслышав звук стремительных шагов Мигеля, Данте оторвался от поедания содержимого перевёрнутой консервной банки и поспешил за ним на площадь Мариачи. Мигель подбежал к женщине, стоявшей в беседке.

– Я хочу играть на площади, как Эрнесто де ла Крус! Я ещё могу записаться на конкурс талантов?

– А у тебя есть инструмент? – спросила его женщина.

– Нет. Но… но, быть может, у вас найдётся лишняя гитара… – произнёс Мигель, запинаясь.

– Музыканты приходят со своими инструментами, – отрезала она и развернулась, чтобы уйти. – Найдёшь гитару, малыш, и я включу тебя в список выступающих.

Мигель нахмурился. Без гитары ему не обойтись, нужно было что-то придумать. Его глаза лихорадочно бегали по площади. Куда ни глянь, всюду было множество музыкантов, которые расхаживали туда-сюда, готовясь к суете Дня мёртвых. Мигель подошёл к каждому из них, уповая на счастливый случай, но так и не нашёл желающих ему помочь.

Пребывая в совершенно расстроенных чувствах, Мигель незаметно для себя очутился перед памятником Эрнесто де ла Крусу.

– Прапрапрадедушка, – начал он почтительно, – как мне быть? – Тут его взгляд упал на памятную дощечку, прибитую к монументу. На дощечке было написано: «Лови свой миг удачи». Мигель перевёл взгляд на фотографию, которую держал в руке. Он отодвинул большой палец, который скрывал изображение гитары с головкой в виде черепа. В ту же секунду в небо взмыли фейерверки, их свет озарил памятник.

У Мигеля возникла идея.

Кладбище Санта-Цецилии утопало в море свечей и цветов. Семьи пришли навестить своих усопших родных и близких, приносили для них угощения и украшали могилки. Но ни одно место упокоения не могло сравниться по обилию украшений с огромным мавзолеем, стоявшим в центре кладбища. В том мавзолее покоилось тело Эрнесто де ла Круса.

Мигель дошёл до мавзолея Эрнесто и осторожно завернул за угол. Данте залаял.

– Нет, нет, Данте, прекрати! Молчи! Тсс! – Мигель поглядел вокруг и увидел корзинки с едой и угощениями, оставленные родственниками на некоторых могилах, чтобы мёртвые могли полакомиться в праздник. Он заприметил блюдо с едой, поставленное на одну из ближайших могил. Мигель схватил с блюда куриную ножку и бросил её Данте, пёс подпрыгнул за угощением.

Мальчик заглянул в окно мавзолея Эрнесто де ла Круса. Внутри он увидел то, за чем пришёл: знаменитую гитару Эрнесто, водружённую на стену над местом упокоения музыканта. Всё ещё слышались взрывы фейерверков, и инструмент сиял от вспышек света, словно маня Мигеля идти вперёд. Сердце мальчика гулко забилось. Он знал, что нужно делать. Выждав момент, когда очередной фейерверк грохнет на всю округу, Мигель что было сил навалился на оконное стекло плечом и открыл ставню. Затем он пробрался в мавзолей и подошёл к знаменитой гитаре с головкой в виде черепа. Затем забрался на каменную надгробную плиту, чтобы дотянуться до заветного инструмента. Теперь он был совсем близко к той самой гитаре, струн которой касались руки Эрнесто де ла Круса.

– Сеньор де ла Крус? Пожалуйста, не злитесь на меня. Это Мигель, ваш прапраправнук, – произнёс Мигель, глядя на портрет Эрнесто, который висел над инструментом. – Я одолжу вашу гитару совсем ненадолго, – Мигель снял инструмент со стены. Он не видел, как некоторые лепестки бархатцев, которыми был усеян пол мавзолея, начали мерцать. – Наша семья считает, что музыка – это проклятие. Они меня не понимают, но я знаю, что вы бы посоветовали мне следовать зову моего сердца. Ловить мой миг удачи! – Крепко прижимая гитару к себе, Мигель осторожно спустился обратно: – Поэтому, если вы не возражаете, я сыграю на площади, как вы в своё время.