Лемони Сникет - Тридцать три несчастья. Том 3. Превратности судьбы

– Мы почти на месте, – сказала Вайолет. – Солнце садится, и почти ничего не видно, но мне кажется, мы вот-вот окажемся на вершине.

– Просто не верится, что мы взбирались целый день, – заметил Куигли.

– Вовсе не целый день, – возразила Вайолет. – Этот склон не выше, чем дом номер шестьсот шестьдесят семь по Мрачному проспекту. Нам пришлось и вправду очень долго подниматься и спускаться по шахте лифта, когда мы пытались спасти твоих брата и сестру. Надеюсь, это путешествие окажется более удачным.

– Я тоже надеюсь, – сказал Куигли. – Как ты думаешь, что будет на вершине?

– Ключ! – раздалось в ответ.

– Мне тебя не слышно из-за ветра, – сказал Куигли. – Что ты сказала?

– Я ничего не говорила, – торопливо произнесла Вайолет. Прищурившись, она поглядела вверх, стараясь хоть что-то увидеть в последних лучах заката и едва отваживаясь надеяться, что расслышала правильно.

Слово «ключ» – одно из самых многозначных слов нашего языка, и если открыть хороший словарь и посмотреть его длинную-длинную статью, можно прийти к выводу, что слово «ключ» – это вовсе не слово, а просто сочетание звуков, которые значат все, что угодно, в зависимости от того, кто их произносит. Например, если слово «ключ» произносит архитектор, то оно означает камень в виде клина, который кладут в верхнюю часть арки, чтобы она не развалилась, прежде чем набежавшие орды варваров ее разломают. Если слово «ключ» произносит землевладелец, это тоненькая струйка воды, бьющая из-под земли, или такая кованая железная загогулина, которой отпирается дверь его усадьбы. Механик назовет этим словом другую железную загогулину, которой можно, к примеру, что-нибудь отвинтить или завести. Телеграфист счел бы, что ключ – это та кнопка, которую он нажимает день-деньской, чтобы передавать шифрованные сообщения. Для генерала ключ – это город или крепость, которые непременно надо захватить, чтобы завладеть всей территорией противника. В другое время даже Вайолет сказала бы, что ключ – это слово или предмет, при помощи которого можно наконец разгадать загадку Г. П. В., но сейчас она не думала ни об арках, ни о варварах, ни даже о шифрованных сообщениях и захвате территории противника. Вайолет передвинула свои кошки-вилки как можно выше, чтобы вылезти на вершину, увидела, как закатные лучи отражаются от целого ряда острых зубов, и поняла, что на этот раз слово «ключ» означает «Я знала, что вы меня найдете!», и произнесла его Солнышко Бодлер.

– Ключ! – снова сказала Солнышко.

– Солнышко! – закричала Вайолет.

– Ш-ш-ш-ш! – сказала Солнышко.

– Что происходит? – спросил Куигли, который отстал от Вайолет на несколько вилкошагов.

– Это Солнышко! – ответила Вайолет, подтянулась и вспрыгнула на вершину, где и увидела маленькую сестру – та стояла у машины Графа Олафа и улыбалась от уха до уха.

Не говоря ни слова, сестры Бодлер кинулись друг другу в объятия, причем Вайолет старалась не поцарапать Солнышко вилками. Когда Куигли долез до вершины и, выбравшись наверх, прислонился к покрышке колеса, сестры Бодлер улыбались друг другу со слезами на глазах.

– Я знала, что мы снова увидимся, Солнышко! – говорила Вайолет. – Знала – и все!

– Клаус? – спросила Солнышко.

– Он цел, невредим и находится поблизости, – ответила Вайолет. – Он тоже был уверен, что мы тебя найдем.

– Ключ, – согласилась Солнышко, но тут она заметила Куигли и изумленно вытаращила глаза. – Квегмайр? – пораженно спросила она.

– Да, – ответила Вайолет. – Это Куигли Квегмайр, Солнышко. Оказалось, что он не погиб при пожаре.

Солнышко подковыляла к Куигли и пожала ему руку.

– Он привел нас в штаб по карте, которую сам начертил, – представляешь, Солнышко?

– Аригато, – кивнула Солнышко, что приблизительно означало «Я ценю твою помощь, Куигли».

– Это ты подавала нам знаки? – спросил Куигли.

– Ага, – ответила Солнышко. – Гриль.

– Неужели Граф Олаф заставлял тебя готовить? – удивилась Вайолет.

– Ваккурум, – подтвердила Солнышко.

– Олаф даже велел ей почистить машину от крошек, а для этого надо было изо всех сил дуть! – перевела Вайолет Куигли.

– Какая чушь! – воскликнул Куигли.

– Золушка, – пожаловалась Солнышко. Это значило нечто вроде «мне приходилось вести все хозяйство и при этом постоянно терпеть унижения», но у Вайолет не хватило времени это перевести, потому что послышался скрипучий голос Графа Олафа.