Клэр Фэйерс - Магия зеркал

У самой входной двери Эйве наконец удалось вырваться. Зеркала ждали. Два длинных ряда дверей во Внемир – и все они заперты. Ладони Хоуэлла были мокрыми от пота. Он увидел, как скелет, ковыляя, вываливается из двери, ведущей в банкетный зал, и по пути стряхивает с себя древесные щепки. На пороге он снова повертел черепом, оглядываясь, заметил их и зашагал к ним через огромную столовую. Он, казалось, вовсе не спешил – и с чего бы ему спешить, если его жертвы в ловушке?

Эйва прижала ладони к ближайшему зеркалу. Хоуэлл тоже положил руки на его поверхность, страстно желая, чтобы стекло затуманилось – но оно, как и прежде, оставалось гладким и холодным.

– Ну же, давай, – прошептал Хоуэлл.

Скелет уже почти добрался до двери в коридор. Из кухни выскочила Люнетт и швырнула в него тяжёлую сковородку. Тот, не глядя, отбил её одним ударом и продолжил неотвратимо двигаться вперёд. Эйва схватила Хоуэлла за запястье и до боли сжала его.

– Это не работает.

Но оно должно сработать! Думай, Хоуэлл, думай! Что ты делал тогда, когда открыл зеркало номер семьдесят семь? Точно, протирал его тряпкой. А ещё… ещё размышлял о том, какая жалось, что в нём совсем нет магии, и это ощущается как большая пустота внутри…

Но сейчас Хоуэлл совершенно не чувствовал себя пустым!

Скелет переступил порог вестибюля – и в этот миг поверхность зеркала подёрнулась туманом. Отражение вестибюля и шагающего по нему скелета смазалось и растворилось. Хоуэлл слышал за спиной щёлканье костей, но даже не обернулся – не посмел ни на миг отвлечься от зеркала.

Люнетт что-то кричала им, но голос её звучал словно издалека, и мальчик не разбирал слов. Тяжесть Той Самой Книги увеличилась, и она, словно камень, потянула его за собой в дымку на поверхности зеркала.

Хоуэлл почувствовал, что рука Эйвы выскальзывает из его руки.

– Эйва, – позвал он, вовремя вспомнив, что теперь он должен её пригласить. – Заходи.

Он сделал шаг вперёд – и мир вокруг стал серебряным.

В следующий миг он вышел наружу из зеркала и уткнулся лицом в полотняное покрывало. Оно мешало ему видеть, но ладошку Эйвы у себя в руке он чувствовал совершенно ясно. Ласково пожав её, он сбросил полотнище с головы и сказал:

– Привет, Уилл.

Уилл, сидевший в кресле мастера Тьюдура, подпрыгнул и вскрикнул от неожиданности. Хоуэлл чуть не расхохотался при виде его лица – но тут разглядел, в каком состоянии находится галерея, и желание смеяться мигом пропало. По меньшей мере с половины зеркал были сдёрнуты покровы, пыльные полотнища грудами валялись на полу. А ещё тут было полно тумана. Он плавал над полом мерцающими прядями, наполняя помещение – и особенно густо стекаясь к одному конкретному зеркалу, которое по-прежнему оставалось закрытым. Хоуэлл подумал, что наверняка это зеркало номер семьдесят семь.

– Что тут случилось? – спросил он товарища-подмастерье. – И где мастер Тьюдур?

Уилл забормотал что-то невнятное, будто вдруг забыл, как разговаривать.

– Ты притащил сюда человека! Но как? Это же не работающее зеркало!

Хоуэлл наконец отпустил руку Эйвы.

– Теперь работающее. Уилл, пожалуйста, попробуй успокоиться. Я тебе всё объясню.

– Что ты собрался объяснять? Тебя ищет сам мистер Боунз! Он сказал, что ты заделался античеловечником, а ещё почтовые охранники патрулируют улицы в поисках предателей! Они забрали мастера Тьюдура в «Растущую Луну». Мистер Боунз велел мне сидеть тут и наблюдать за зеркалами!

На случай, если кто-нибудь явится во Внемир через зеркало, подумал Хоуэлл. Вот странно – то ли он за последние несколько дней умудрился вырасти, то ли Уилл как-то уменьшился в росте?

– Я не античеловечник, – сказал он. – Мистер Боунз солгал. Я думаю, он всему городу лжёт. А это Эйва, моя подруга.

– Твоя подруга? – одновременно вслух поразились Эйва и Уилл (девочка при этом нахмурилась, а подмастерье выглядел перепуганным).

Хоуэлл уверенно кивнул.

– Да, моя подруга. Это зеркало номер семьдесят семь, верно? – Он кивнул в сторону укрытого покрывалом зеркала, окружённого густым туманом. – Через него в человеческий мир утекает магия. Его нужно разбить.

– Мистер Боунз запретил его трогать, – в ужасе сказал Уилл. Его хныканье начинало не на шутку раздражать Хоуэлла.

– Какой же ты трус, – вздохнул он. – Бьюсь об заклад, ты даже не попробовал вступиться за мастера Тьюдура? Ты только о своей шкуре и думаешь.