Мисс Мьюлок - Маленький хромой принц

Ребенок смертельно побледнел, но не заплакал. Стоявшие поближе заметили падение, а те, кто был на пару шагов позади, так и не поняли, что случилось. А даже и заплачь принц – серебряные трубы гудели так громко! Право, было бы жаль, чтобы такой праздник оказался омрачен.

Итак, после небольшой заминки процессия двинулась дальше. Что за процессия! Герольды в синем с серебром, пажи в багряном с золотом, стайка девочек в белоснежных платьицах, несущих корзинки цветов, которыми осыпали дорогу перед няней и ребенком. Ну и, наконец, все двадцать четыре крестных отца и матери, гордых до невозможности, таких величественных видом, что вконец бы они затмили своего маленького крестника (всего лишь охапку кружев и муслина, из которой виднелось личико), когда бы над ним не несли большой балдахин белого атласа, украшенный страусовыми перьями.

Солнце освещало их всех сквозь витражи: короля со свитой по одну сторону, а принца со своими сопровождающими – по другую. Казалось, только в волшебной стране можно увидать такое зрелище!

– Это просто как в краю фей! – сказала девочка постарше другой, вытряхивая последнюю розу из своей корзинки. – Принцу недостает только феи Крестной!

– Право? – прозвучал позади чей-то голосок, чуть скрипучий, но при этом приятный. Среди детей кто-то стоял. Не ребенок, но с ребенка ростом. Раньше никем не замеченный и едва ли приглашенный, вовсе не в парадных крестильных одеждах. Это была маленькая старушка, одетая во все серое: серое платье, серый плащ с капюшоном, впрочем, из очень хорошей ткани. Серый его цвет был переменчив, как хмурые небеса. Серые глаза, седые волосы… Даже по бледному острому личику скользили серебристые тени. Но дряхлость ее не казалась отталкивающей, а улыбка была приятной, по-детски открытой, похожей на улыбку принца, что проступила на его губах, едва старушка подошла поближе.

– Ну-ка поосторожнее! Не урони дитя опять!

Молодая и знатная главная няня вспыхнула и сердито накинулась на старушку:

– Да кто ты такая? Откуда ты знаешь, в смысле, тебе-то какое дело? – Она испугалась, но говорила тоном много более резким, чем пристало юной леди высокого происхождения. – Старуха, изволь говорить не «дитя», а «принц»! И держись подальше: Его Королевское Высочество вот-вот заснет.

– Но сперва я должна его поцеловать. Я его Крестная.

– Это ты-то?! – воскликнула нарядная няня.

– Ты?! – повторили все камергеры и фрейлины.

– Ты?! – эхом отозвались герольды и пажи и тут же затрубили в серебряные трубы, чтобы такого безобразия не было слышно.

Свита принца уже выстроилась, чтобы следовать назад. А король со своей свитой уже были на пути ко дворцу.

Но старушка в сером, стоя на верхней ступеньке мраморной лестницы, препятствовала им.

Она поднялась на цыпочки и, опершись о свой посох, трижды поцеловала маленького принца.

– Это возмутительно! – вскричала главная няня, спеша стереть поцелуи своим кружевным платочком. – Какое оскорбление Его Королевского Высочества! С дороги, старуха, или обо всем узнает король!

– Король обо мне ничего не знает, а жаль, – с безразличным видом сказала старая женщина. Похоже, она полагала, что это большая потеря для короля, а не для нее. – Мой друг во дворце – жена короля.

– У королей не жены, а королевы, – с высокомерным видом изрекла главная няня.

– Королева или жена, а я ее знаю и люблю, и малютку тоже. А ты уронила его на ступени. – Последнюю фразу старушка произнесла таинственным шепотом, который заставил молодую особу задрожать, как ни была она разгневана. – И по этой причине мне придется стать его Крестной, как уж я решила. Я могу ему очень-очень понадобиться.

– Какая-то старушонка будет нужна принцу?! – расхохотались все вокруг.

Но старушка не обратила на их смех ни малейшего внимания. Ее добрый взгляд был устремлен на принца, который, казалось, улыбался ей в ответ, хотя, конечно же, это была лишь обычная беспричинная улыбка младенца.

– Его Величество должен об этом услышать! – хмыкнул камергер.

– Увы, через пару минут Его Величество услышит важные известия, – печально сказала старушка. И снова дотянувшись до маленького принца, она торжественно поцеловала его в лоб. – Зовись именем, о котором никто еще не подумал. Ты будешь принц Дол – в память о матери твоей Долорес.

– Типун тебе на язык! Какая еще память?! – Все так и вздрогнули от этих зловещих слов. Не меньше возмутило всех чудовищное нарушение этикета, допущенное старушкой. Дело в том, что в Нетландии королей и королев никогда не называли по нареченным именам. Со дня коронации имени король как бы лишался – до того дня, покуда его не начертают на гробнице.