Серж Брюссоло: Волшебная мантия

Прямо передо мной, на краю бездонной пропасти, высилось большое строение из серого камня. Все окна были темные, без единого проблеска. Над тяжелой, обитой гвоздями дверью виднелась надпись: «Замок размышлений».

Я спросила:

– Что это такое?

– Ты созерцаешь не что иное, как мозг великана, – прошептал в ответ чемоданчик. – Можешь подойти к нему и заглянуть в окна…

Я подошла поближе. Мои шаги слишком гулко звучали на пустынной улице, и я невольно поморщилась. Этот «город», пустой и темный, оставлял неприятное и пугающее ощущение нереальности.

Замок размышлений по виду напоминал тюрьму, и у меня не возникло ни малейшего желания его посетить. Упершись носом в оконное стекло, я увидела внутри письменные столы и стеллажи, заваленные папками с надписями: «Принятие решений», «Сомнения», «Иллюзии», «Мечты», «Плохие воспоминания», «Страшные сны»…

Там были целые тонны бумаг, а также служащие, которые крепко спали, откинувшись в креслах или попросту уронив головы на рабочие столы.

– Это из-за снотворного, – объяснил чемоданчик. – Их сморило прямо на рабочем месте. Именно в этом здании происходит принятие решений, определяющих все действия великана. Когда персонал спит, все замирает.

Затем чемоданчик велел мне подойти к перилам, огораживающим пропасть, и заглянуть вниз. Я поняла, что огромная бездна передо мной – это грудь великана. В ней гулял ледяной ветер. Я не обнаружила ни грудной клетки, ни легких; скорее, это было похоже на громадную пещеру, где там и тут на обрывистых выступах громоздились другие здания. Между ними через пустоту были переброшены подвесные мостики.

– Посмотри налево! – шепнул чемоданчик.

Я увидела нечто вроде заводского строения с высокими трубами, толстыми кабелями и машинами, набитыми разнообразными зубчатыми колесами. Намалеванная на стенах надпись сообщала «Центр управления левой рукой».

Я повернулась в другую сторону. Ровно напротив высилось такое же здание – Центр управления правой рукой.

Я подошла к одному из зданий, чтобы заглянуть в окно. Там было множество рабочих, все они спали вповалку, в засаленных спецовках и с черными от смазки руками. Повсюду виднелись цепи, разнообразные блоки и шестеренки.

– Ладно, – процедила я, – все ясно. Эти заводы приводят в движение руки великана, так?

– Так.

– И есть еще такие же заводы для ног?

– Точно.

– И еще для желудка?

– Совершенно верно.

Усевшись на край тротуара, я попыталась собраться с мыслями. Как нетрудно догадаться, я была несколько ошеломлена увиденным. Ничего подобного я не ожидала. Это никак не укладывалось в знания, которые я почерпнула на уроках биологии! Впрочем, стоит ли удивляться, великанов на этих уроках обсуждают нечасто… (Кстати, с моей точки зрения, это большой недостаток в преподавании данного предмета. Надо будет заявить об этом в Комитет национального образования.)

Я поежилась. Город вокруг меня спал. В каждом доме рабочие и служащие, чьей задачей было обеспечивать жизнедеятельность великана, погрузились в дрему, сраженные пропитавшим яблоки снотворным. Вся работа в одночасье встала.

От сидения на краю бездны у меня начала кружиться голова.

– Если ты заглянешь в пропасть, – продолжал вещать чемоданчик, – ты увидишь длинную медную трубу, которая соединяет рот великана с заводом по переработке пищи, который исполняет роль желудка. Все, что он проглатывает, скатывается в большой бак, установленный внизу. Рабочие варят эту пищу, превращая ее в энергию, и эта энергия питает разнообразные заводы, которые позволяют великану ходить, двигаться…

– Ясно, ясно, – проворчала я. – Принцип я усвоила. Лучше подскажи мне, что я должна делать… От этого места у меня мурашки по спине бегают.

– Потому что сейчас здесь ночь. Если бы великан держал глаза открытыми, нас заливал бы дневной свет.

Мне не хотелось получить от чемоданчика еще один урок естественной истории, я слишком нервничала.

– Твоя миссия заключается в том, чтобы нарушить работу отделов, которые дают возможность великану испытывать гнев, – соблаговолил наконец просветить меня чемоданчик. – Если тебе удастся это сделать, колосс станет смирным, как ягненок, и, когда Пробудительница впрыснет ему снадобье, нейтрализующее действие снотворного, никакой катастрофы не произойдет, так как наш исполин станет не способен к любым насильственным действиям.

Я покачала головой. В целом план мне показался разумным.