Астрид Линдгрен: Приключения Эмиля из Лённеберги

И мама снова предложила расколоть супницу – так ей было жалко своего сына.

– Ни за что на свете! – буркнул папа. – Своими руками расколоть предмет стоимостью в четыре кроны! Нет, я ещё с ума не сошёл!.. Давайте-ка лучше поедем к доктору в Марианнелунд. На то он и доктор, чтобы помочь ребёнку. Визит будет стоить три кроны, так что одну крону мы всё же выгадаем.

Мама решила, что предложение это стоящее. Ведь не каждый день удаётся заработать целую крону. Сколько прекрасных вещей можно будет на неё купить! Например, гостинец маленькой Иде, которая останется дома, когда они поедут в Марианнелунд.

И вот все жители Катхульта засуетились. Надо было переодеть Эмиля в воскресный костюм, надо было отмыть ему руки, да, честно говоря, и уши.

Мама попыталась просунуть палец под супницу, чтобы добраться до Эмилевых ушей, но её палец тоже застрял в супнице.

Тут папа не на шутку рассердился, хотя обычно мало что могло вывести его из себя.

– Я никому не позволю больше застревать в супнице! – грозно заявил он. – А то мне придётся везти в город на приём к врачу весь Катхульт.

Мама послушалась и с трудом вытащила палец из супницы.

– Тебе повезло, сынок, – сказала она, переводя дыхание. – Уши мыть не придётся. – И подула на покрасневший палец.

Из супницы донёсся вздох облегчения:

– Ура! Спасибо тебе, супница. Ты меня выручила!

А тем временем Альфред запряг лошадь и подогнал бричку к крыльцу.

Первым вышел Эмиль. В новом костюме в полоску, в блестящих чёрных башмаках, с прекрасной супницей на голове он выглядел таким нарядным, что душа радовалась. Да, это была поистине прекрасная супница! Вся в ярких цветах, она походила на самую модную шляпу. Удивительно было одно: почему Эмиль надвинул её так низко, что даже лица его не видно? Впрочем, может, такая теперь мода.

Вскоре бричка тронулась.

– Присматривайте за Идой! – крикнула мама на прощание.

Она сидела рядом с папой на переднем сиденье. А всё заднее сиденье занимал Эмиль с супницей вместо головы. Его старый синенький кепарик лежал рядом на подушке. Не ехать же ему домой без головного убора!

Вот какой он, Эмиль, обо всём подумает!

– Что приготовить на ужин?! – крикнула им вдогонку Лина.

– Что хочешь, – ответила мама. – Сама сообрази, у меня голова занята другим!..

– Сварю-ка я мясную лапшу, – решила Лина.

Но в этот миг фаянсовый шар в ярких цветах качнулся над удаляющейся бричкой, и Лина с ужасом вспомнила, что супницы больше нет. Она озабоченно повернулась к маленькой Иде и Альфреду и проговорила упавшим голосом:

– Придётся сегодня поужинать свининой с хлебом.

Эмиль уже несколько раз бывал в Марианнелунде. Он очень любил ехать в бричке и, мерно покачиваясь, глядеть на хутора вдоль дороги, на играющих в усадьбах ребятишек, на собак, хрипло лающих вслед, на лошадей и коров, мирно жующих траву… Но сегодня всё было по-другому. Он сидел в полной темноте и не видел решительно ничего, кроме носков своих новых башмаков, да и то ещё надо было изловчиться и до боли скосить глаза. Поэтому он всё время спрашивал папу: «Где мы едем?.. А сейчас что проехали?.. Блинный хутор?.. А Поросячий уже виден?..»

Пусть тебя не удивляют эти названия. Эмиль дал прозвища всем хуторам. Блинным он назвал хутор потому, что однажды увидел за его оградой двух малышей, уплетавших блины, а Поросячьим – другой хутор в честь очень смешного поросёночка, который как-то раз, когда они ехали мимо, потешно чесал бок о здоровенный камень.

А теперь, с дурацкой супницей на голове, он не видел решительно ничего: ни малышей, ни поросёнка… Что же ему оставалось делать, как не тормошить папу: «А теперь мы где?.. А что ты видишь?.. А далеко ещё до Марианнелунда?..»

В приёмной доктора, когда они вошли, было полным-полно пациентов. Все ожидавшие с сочувствием посмотрели на мальчика с супницей вместо головы.

Они понимали, что произошла беда. Лишь один злой старикашка принялся хохотать и хохотал без устали, будто так уж смешно угодить головой в супницу и застрять в ней.

– Ох-ох-ох! Ах-ах-ах! – не унимался старикашка. – У тебя что, уши мёрзнут?

– Нет, – ответил Эмиль. – Сейчас нет.

– Так на кой же ты нахлобучил этот горшок?

– Чтобы уши не мёрзли, – нашёлся Эмиль. Он хоть ещё и маленький, а за словом в карман не полезет.

Но тут его взяли за руку и повели в кабинет. Доктор не рассмеялся. Он только сказал: