Сборник - Индийские сказки

– Матушка, я убил людоеда, – спокойно сказал он, – надеюсь, что теперь ты найдешь мне место, где я мог бы выспаться!

И без дальнейших разговоров Лалджи прошел в хижину и тотчас же крепко заснул на лежанке, предоставленной ему женщиной.

Когда горожане увидели голову и руки людоеда над городскими воротами, они вообразили, что чудовище замышляет недоброе против них, и бросились к радже предупредить его об опасности. Он же, в полной уверенности, что всему виной женщина, на сына которой пал жребий быть съеденным, отправился к ней со своими приближенными, чтобы расследовать дело. Раджа застал ее на пороге хижины: она громко пела и смеялась.

– Ты почему смеешься? – строго спросил женщину.

– Смеюсь от радости, что проклятый людоед убит! – отвечала она, – а пою в честь юноши, который его убил. Он сейчас спит в моем доме.

Удивились люди и бросились, прежде всего, к городским воротам; здесь им нетрудно было убедиться, что голова и руки действительно принадлежали мертвому.

Тогда раджа пожелал видеть того отважного героя, что спал таким богатырским сном.

Когда раджа увидел юного красавца, он тотчас признал в нем того юношу, которого этим утром удалил из дворца. Он обернулся к первому министру, стоявшему рядом, и спросил: «Чем можем мы наградить героя за такую услугу?

– Мне кажется, – отвечал не задумываясь министр, – только рука нашей прекрасной царевны и полцарства будут достойной наградой за его подвиг.

И принц Лалджи торжественно получил руку прекрасной дочери раджи и ещё полцарства в придачу.

Молодая чета жила некоторое время вполне счастливо. Принц всей душой полюбил свою красавицу супругу, а дочь раджи не могла налюбоваться на своего нежного и благородного супруга.

Однако ее сильно раздражало то, что она не знала собственно, кто он такой. Кроме того, ей надоедали постоянные пересуды других знатных женщин во дворце и насмешки их над тем, что она вышла сама не знает за кого, за чужеземца невесть какой страны, за человека, у которого нет родины.

И вот день за днем, сперва осторожно, затем все настойчивее, стала она упрашивать юношу открыться ей, кто он, и откуда пришел; и каждый раз принц кротко, но твердо отвечал: «Сердце мое, спрашивай обо всем, но не об этом: ты не должна этого знать!»

Но царевна не могла успокоиться: она, то просила и молила, то плакала и ласкалась, и решила, во что бы то ни стало, добиться своего. Однажды они вдвоем стояли на берегу реки и любовались прекрасным видом, открывавшимся перед ними. Красавица нежно прижалась к супругу и чуть слышно шепнула: «Дорогой, если любишь меня, скажи, кто ты!»

Набежавшая волна коснулась ног принца… «О сердце мое! Все, но не это: ты не должна этого знать!» И принц с укоризной взглянул на жену.

Она же, подметив, как ей казалось, некоторое колебание на его лице, настойчиво повторила: «Если любишь меня, скажи, кто ты!»

Между тем принц уже стоял по колена в воде. Взгляд его был печален и лицо бледно. «Сердце мое, все, но не это! Ты не должна этого знать!» – прозвучал его ответ.

Но своенравная дочь раджи, казалось, ничего не видела она стояла на берегу и упрямо повторяла: «Скажи кто ты?» А принц уже погрузился в воду по пояс…

«Сердце мое, все, но не это: ты не должна этого знать!» «Нет, скажи мне, скажи!» – кричала супруга принца, и не смолк еще звук ее голоса, как принц вдруг… исчез, а из воды медленно поднялась сверкающая драгоценными камнями змеиная голова в золотом венце, с рубиновой звездой во лбу, бросила тоскливый взгляд на молодую женщину и… скрылась в волнах.

Долго рыдала над рекой красавица, проклиная свое любопытство, ломала руки и звала любимого супруга. Она обещала щедрую награду тому, кто доставит ей хоть какую-либо весть о нем, но день проходил за днем, вестей ниоткуда не приходило, и супруга принца с каждым днем все бледнела и худела от горьких слез. Но вот, однажды, пришла к ней одна из танцовщиц, одна из тех, что участвовала на женских празднествах во дворце, и рассказала ей следующее: «Странную вещь видела я сегодня ночью. Вышла я с вечера собирать хворост, набрала его побольше, устала и прилегла отдохнуть под деревом. Проспала я недолго, но, когда проснулась, вокруг было светло и такой странный свет: не дневной и не лунный. Пока я раздумывала об этом, из змеиной норы у подножья дерева вышел человек с метлой и принялся разметать полянку; за ним вышел водонос и опрыскал землю водой: за водоносом вышли два носильщика с богатыми коврами; они постелили ковры и исчезли. Я не могла понять, к чему такие приготовления; вдруг – слышу, где-то зазвучала музыка и, вслед за тем, из змеиной норы выходит пышное шествие: юноши в сверкающих одеждах, а посреди их один, по-видимому, их раджа. Они вышли все на полянку; раджа сел посередине, музыка продолжала играть, а юноши поочередно выходили и плясали перед раджой. Был один среди них с красной звездой во лбу; он танцевал плохо и казался таким бледным и больным… Вот все, что я хотела сказать, госпожа».