Лайза Макманн - Западня

И даже альбома никакого не будет.

И самой бабушки Фиби.

Губы Рика задрожали. Он стоял в переполненном подвале, со всех сторон окруженный людьми, но чувствовал себя смертельно одиноким.

Гарриет долго и серьезно смотрела на него, потом порывисто обняла.

– И ты говоришь это после всего, что сделал для нас? – срывающимся голосом воскликнула она. – Милый, отныне и навсегда ты будешь для меня сыном, которого у меня никогда не было! Вот и все. Теперь мы – одна семья. Ты понял?

Рик рассмеялся, хотя сердце у него разрывалось от горя.

– Вы совершенно правы, – ответил он.

Возможно, в просторном доме Томаса Гаррета в самом деле недоставало мебели, зато в его кладовой нашлось достаточно снеди, чтобы до отвала накормить небольшой отряд Историков. Дак пребывал на вершине блаженства – еще бы, ведь он впервые в жизни очутился в окружении своих единомышленников, людей, которые жили историей. И творили ее.

Некоторых из них он знал по историческим книгам. Другие были ему незнакомы. Но кто знает, может быть, после разоблачения заговора СК и пленения его коварной предводительницы, они все станут знаменитыми и войдут в учебники.

Но Дак считал, что это совсем не важно. Они все сражались за то, чтобы изменить ход истории. Вместе они сделали гораздо больше того, что могли бы совершить в одиночку. А Дак и его друзья тоже внесли свой вклад в общее дело.

Как и его родители. Где бы они ни были, они каким-то чудом узнали, что сегодня ему понадобится помощь. И сумели прорваться сквозь время, чтобы ее оказать. И в результате все получилось как надо. Это вселяло надежду, что они все-таки прорвутся, несмотря на все препятствия.

Дак надеялся, что теперь препятствий на пути аболиционистов станет хоть немного меньше. СК никуда не делся, он по-прежнему будет вредить всем усилиям хороших людей, но теперь аболиционисты по крайней мере получили еще один шанс делать свое великое дело.

Наверное, это было самое лучшее в истории: возможность учиться на собственных ошибках.

Таких, например, как сожженные брови своего лучшего друга.

Рик наконец-то нашел в шумном доме мистера Гаррета тихий уголок, где можно было достать планшет. Но вместо того, чтобы заняться вычислением места следующего Перелома, он открыл журнал путешествий, в который Дак время от времени заносил любопытные подробности их приключений и создал новый файл.

Несмотря на всю свою любовь к языкам, Рик никогда не любил писать. И тем более не испытывал никакого желания рассказывать истории. Честно говоря, он просто не думал, что может рассказать кому-нибудь что-то интересное.

Но у него были истории бабули Фиби. Рик вдруг понял, что если он исчезнет – как-никак, исправляя этот Перелом, он выкорчевал все свое семейное древо, – то это будет его личная история и его личная жертва, которую он добровольно принес для спасения других людей. Но бабуля Фиби не давала своего согласия на жертвы. И он не имел права – даже ради общего блага – отправлять в небытие ее историю. Нет, он хотел ее сохранить.

Поэтому Рик печатал всю ночь. Он подробно пересказал истории каждой ветви своего семейного древа. И все, что помнил о своей бабушке. И о своих родителях.

Рик писал все это в надежде, что даже если он не переживет следующую телепортацию, Дак и Сэра смогут прочитать и сберечь его историю.

Сэра осмотрела весь дом Томаса Гаррета. Она немного смущалась, благоговея перед человеком, который совершенно искренне отказывался ставить себе в заслугу немыслимые жертвы, принесенные им ради правого дела. Правительство разорило его дотла за помощь беглым рабам. Томас Гаррет был вынужден открыто признаться друзьям и соседям в том, что помогал их рабам бежать на свободу, он сказал им: «И что вы теперь будете делать? Убьете меня? Что ж, давайте!» Но после всех испытаний он с еще большей самоотверженностью продолжал следовать своим путем, исполняя свой долг. Его дом оставался надежным убежищем для всех ищущих защиты, и пока Томас Гаррет был жив и мог помочь, он продолжал помогать. Когда Сэра улучила минутку остаться с ним наедине и спросила, чего он больше всего хочет в жизни, Томас Гаррет ответил: «Свободы для всех».

Сэре хотелось предупредить его о грядущих бедствиях и трудностях, о том, сколько препятствий встанет на пути к свободе. На самом деле больше всего на свете ей хотелось бы сказать этому замечательному человеку, что она с друзьями чудесным образом все исправит и уже завтра все люди будут свободны. Но это была бы ложь. Впереди ждали тяжелые испытания. Настоящие перемены никогда не наступают сразу.