Лайза Макманн - Западня

– Хочешь еще? – спросил Рик, протягивая ему остаток своего хлеба.

– Дасэр, – пробормотал мальчик, хватая угощение.

– Джеймс! – раздался строгий голос Кессии. Она уже открыла глаза, но не спешила шевелиться. – Что нужно сказать Рику?

– Спасибо, – робко прошептал мальчик.

Рик улыбнулся.

– На здоровье.

Кессия внимательно посмотрела на него.

– Ты очень добр, – заметила она.

Из-за стены доносилось пение – это пели женщины, работавшие на плантации. Протяжный мотив проникал в комнату сквозь щели в окне и двери. Рик заметил, что Кессия вдруг резко повернула голову и напряглась, вслушиваясь в слова. Женщины пели за работой:

Когда зазвучали слова припева, Кессия с шумом втянула в себя воздух. На миг она крепко зажмурилась, а когда снова повернулась к сыну, ее лицо прояснилось.

– Еще не все потеряно, – прошептала она.

Рик непонимающе сдвинул брови.

– Что вы хотите сказать? – шепотом спросил он.

– Эту песню мой… короче, кое-какие люди договорились о том, что эта песня будет сигналом. – Она быстро взглянула на Джеймса, потом перевела глаза на Рика. – Прости, но сейчас я больше ничего не могу сказать. – Она еле заметно кивнула на мальчика и отвернулась. – Он не проболтается о том, чего не знает, – тихо пояснила Кессия. Когда снаружи снова зазвучала песня, женщина начала негромко мурлыкать мотив, но как только поющие дошли до припева, она пропела в полный голос одну-единственную строчку: – Беги, скорбящий, беги…

Рик почувствовал нарастающее волнение. Он не вполне понимал, что происходит и что пытается донести до него эта молчаливая женщина, но бабуля Фиби часто рассказывала ему о могучей силе спиричуалс – духовных песен, получивших широкое распространение среди невольников американского Юга. Впервые с момента своего похищения Рик почувствовал прилив надежды.

И тут за стеной раздались мужские голоса.

– Не сопротивляйся, сейчас еще не время, – быстро шепнула Кессия. – Делай, как я.

Через несколько секунд вчерашние громилы вошли в комнату, освободили захваченных вчера от колец в стене и сковали Рика и Кессию вместе. Кессия взяла ребенка, Рик схватил за ручку маленького Джеймса, и мужчины вытолкали их из дома на улицу. Им пришлось идти около полумили до города, и с каждым шагом голоса поющих женщин становились все тише, пока совсем не растаяли вдали. Возле здания суда мужчины остановились и указали «живому товару» место, где они должны были встать. На стене здания висел плакат, при виде которого Рик невольно ахнул.

Сэра стояла на лестнице с горстью крупной каменной соли из мешка в одной руке и бутылочкой содовой в другой. Она снова переоделась в свои мешковатые панталончики и платье из 1814 года, а волосы подвязала лентой.

– Можно я хоть попробую ее напоследок? – робко попросил Дак.

– Можно, только быстро, – смилостивилась Сэра. – И прошу тебя, без шума! Не хватало только разбудить ведьму.

– Слушаюсь, босс. Клянусь честью, я буду держаться как можно дальше от твоей проклятой химии. – Дак отпил глоточек и с важным видом покатал его языком по небу, как делали его родители, пробуя вино. Потом скорчил кислую мину. – Фу, гадость. – Он отдал бутылочку Сэре.

– Дак, хватит паясничать. Приготовься.

– К чему? Я до сих пор не понимаю, как ты собираешься взорвать дверь при помощи соли и газировки! Это какая-то хитроумная газировочно-сахарно-соленая реакция?

– Именно, только соль годится исключительно каменная – она более рыхлая, в ней есть такие маленькие дырочки, необходимые для нагнетания давления и последующего взрыва. Но дверь таким взрывом не вышибешь. Мы постараемся только отпереть ее.

– То есть огня не будет?

– Никакого огня. Заклинаю тебя, Дак: ни в коем случае не разводи огонь в закрытом помещении без окон! Это может быть очень опасно. – Сэра покровительственно улыбнулась. – Хотя, будь нас с собой баночка твоего любимого плавленого сыра, то при помощи масляных светильников мы смогли бы замутить отличный взрыв!

– Хватит насмехаться над едой! – обиделся Дак. Страдальчески закатив глаза, он отошел в дальний угол подвала. – Ладно, я приготовился – сложил в свой сюртук все наши пожитки, включая твою квакерскую одежду. Кстати, мне ужасно нравится этот сюртучок. В нем столько карманов!