Робин ЛаФевер - Теодосия и последний фараон

В зал вошли три жреца Сем и заняли свои места. Я вдруг вспомнила, что уже много раз видела точно такую же сцену, она часто изображалась на стенах усыпальниц.

Верховный жрец поднялся на ноги и заговорил:

– Выдвинутые против вас обвинения остаются очень тяжелыми, несмотря на то, что вы дали объяснение многим своим поступкам. Мы гадали по звездам, бросали кости, рассматривали внутренности жертвенных животных, но предзнаменования остаются неопределенными.

По стоящей за нашими спинами толпе пролетел шепот. По всей видимости, раньше эти предзнаменования всегда были однозначными.

– Вы, – продолжил верховный жрец, глядя прямо на меня, – приехали издалека и многое перетерпели, чтобы вернуть то, что принадлежит нам, за что мы выражаем вам свою признательность. Но при этом вы узнали наши секреты и тайны, что строжайше запрещено.

В зале стало так тихо, что я слышала даже, как кто-то из жрецов слегка посапывает носом.

– Поскольку ваши действия преследовали добрую цель, Маат милостиво разрешает вам вернуться к своей семье, выпив предварительно Вино Забвения.

– Что это такое – Вино Забвения? – спросила я. Ох не по нраву мне было это название, ох не по нраву!

– Это напиток, который сотрет нас из вашей памяти, дитя мое, – печальным тоном сказал Барути. – Но он не причинит вам какого-либо вреда.

– Но Ови Бубу говорил…

– Он утратил право голоса после того, как был изгнан из наших рядов, – с явным наслаждением заявил Фенуку.

– Но если я все забуду, то как же я смогу помочь вам? Ови Бубу совершенно определенно говорил, что мне предстоит сыграть какую-то важную роль. Я не справлюсь с этим, если обо всем забуду.

– Уаджетины прекрасно существуют почти тысячу лет без помощи какой-то инглизской девчонки, – сказал верховный жрец. – Уверен, что мы прекрасно обойдемся без этого.

– Ты можешь просчитаться! – раздался за моей спиной слабый старческий голос. Я обернулась и увидела, как толпа расступается, пропуская какую-то старую женщину. И тут в тишине я услышала… колокольчик?

Старуха тем временем отделилась от толпы и направилась к тому месту, где сидели жрецы. На ней было ветхое черное платье с золотым шитьем вдоль подола. Талия женщины была перехвачена поясом, с которого на красном шнурке свисал колокольчик. Подойдя ближе, женщина подняла голову, и я ахнула. Незнакомка не носила чадру, как большинство женщин в Египте, поэтому ничто не скрывало татуировку у нее на лбу – большой диск с торчащими по его бокам рогами.

Фенуку окинул старую женщину недовольным взглядом, а я поспешно сунула руку в карман, чтобы успеть добраться до обломка Вавилонского кирпича раньше, чем жрец начнет говорить.

– Что тебе нужно, старуха? – спросил Фенуку.

Верховный жрец ткнул его локтем под ребра – весьма сильно, как мне показалось, – и злым шепотом приказал замолчать, а затем заговорил сам:

– Добро пожаловать, Мать.

Старая женщина улыбнулась своим беззубым ртом и ответила:

– Так-то лучше. Я пришла говорить в защиту девочки.

Толпа дружно ахнула, Фенуку еще больше помрачнел, а майор Гриндл… он был похож сейчас на мальчишку, который, раскрыв рот, наблюдает за партией в крикет.

– Что дает тебе право говорить в ее защиту? – требовательно спросил Фенуку.

Старая женщина взглянула на меня, и ее глаза потеплели.

– Потому что я посетила эту девочку на седьмой день после ее рождения, – сказала она. – В тот день я предсказала ее судьбу. Это предсказание я собираюсь повторить перед всеми вами.

В толпе стремительно нарастал шум. Жрецы Сем принялись переговариваться между собой, перешептывались и собравшиеся позади нас уаджетины. Майор Гриндл с нескрываемой завистью посмотрел на меня и прошептал:

– Так вы родились в Египте, мисс Трокмортон?

– Вроде бы да, – смущенно улыбнулась я.

– Вы знали о том, что вас посещала одна из Семи Хатор?

– Нет. Я даже не знаю, кто это – Семь Хатор, – призналась я, дрожа от возбуждения. Наконец-то нашелся кто-то, знающий тайну моего появления на свет и, очевидно, то, что именно делает меня такой, какая я есть .

– Тишина! – потребовал верховный жрец, и все притихли. – Пусть говорит Хатор.

– Около двенадцати лет назад богиня приказала мне и моим сестрам навестить новорожденную.

– Но эта новорожденная была инглизской девочкой! – вмешался Фенуку. – А известно, что Семь Хатор посещают только детей-египтян.

– Но девочка родилась в храме Исиды, в счастливый день, и богиня направила нас к ней. Было ясно, что мы должны благословить девочку и подготовить к великой судьбе, ожидающей ее впереди.