Анна Ахматова - Тропинка 03-1998

Вот раз вышел указ, чтоб жители той деревни за всё песней или музыкой платили. Народ обрадовался, а Угрюм ещё пуще озлобился. Ни есть ни пить не может. За всё платить надо, а песни петь или на инструменте каком играть — не умеет. Хотел было из деревни уехать, так ведь и за лошадь платить надо. Совсем худо Угрюму.

Стал он по ночам песни учиться петь. Поначалу неважно у него получалось. Но чем усерднее он пел, тем эта затея ему больше нравилась. Так и научился.

Люди, конечно, удивились, а потом и сами стали ему подпевать. И зажили в той деревне все дружно и счастливо.

Алеша Черкасов, 13 лет

Козлёнок и пастух

(басня)

Илья Ермилов, 12 лет

По Доремидошкиным дорожкам вы шли вместе с композитором Еленой Попляновой, а рисовали Дмитрий Прокопьев и Мария Мельник.

Расскажу немного о себе. Очень люблю старинный романс «Белая акация». При словах «Белой акации гроздья душистые» с трудом сдерживаю слёзы. Не от умиления красивой музыкой, а от воспоминаний о голодном детстве в небольшом городе на юге Украины, где родился в сыром подвале старого дома.

Гроздья цветущей акации не только душистые. У белых лепестков сладковатый вкус, и мы, мальчишки двадцатых годов, всегда думавшие о горбушке ржаного хлеба, жадно их поедали... О голоде рассказывать очень трудно. Недаром известная пословица говорит, что «сытый голодного не разумеет». Встречаются и сейчас ребята, кому не всегда приходится наедаться досыта, но настоящего голода они, слава Богу, не знали, и, дай им Бог, никогда не знать его...

Спасаясь от голода, наша семья из восьми человек перебралась в Москву, где удалось снять маленькую комнатку. Отец был разнорабочим, его денег на еду не хватало. И пришлось мне после школьных занятий торговать на Сухаревском рынке папиросами поштучно. Там я и попробовал впервые слагать рифмованные строки. Не для души, как говорят, а для привлечения покупателей.

После такой «рекламы» покупателей было больше.

А в знойные летние дни я бегал по Сухаревке с большим чайником и нараспев выкрикивал:

После седьмого класса из школы пришлось уйти. Устроился учеником электрика, а потом работал монтёром на стройках и учился в вечерней школе.

В 1939 году был призван в армию. Попал в артиллерийскую часть. Там меня определили разведчиком, и началось трудная боевая учёба.

В отличие от других видов войсковой разведки артиллеристы не пробираются в тыл врага, не захватывают контрольных пленных («языков»), не выслеживают расположение, численность и вооружение противника, не проникают во вражеские штабы для добычи важных сведений и т. д., о чём вы, ребята, знаете из книг и кинофильмов. Артиллеристы ведут разведку главным образом наблюдением при помощи специальных приборов. В своём секторе наблюдения разведчик по особым приметам должен уметь определять огневые точки противника, оборонительные сооружения, укрытия, передвижения и скопления войск и многое другое, и обо всём докладывать командиру, а также уметь оценивать отклонения разрывов своих снарядов от цели.

Например, заметил разведчик в расположении противника пенёк. Вчера там такого не было. Откуда взялся? Не мог же за ночь вырасти. Надо присмотреться... Вот к нему подполз человек и исчез. Через несколько минут у основания пенька что-то блеснуло... Ещё раз... Похоже на блеск стёкол. Пенёк, вероятно,-маскировка окопа вражеского наблюдателя. При помощи компаса и визирной линейки разведчик определяет место пенька на карте и секретным кодом сообщает о нём командиру. Тот, перепроверив сообщение наблюдениями других разведчиков, приказывает уничтожить цель орудийным огнем, а разведчик докладывает о результатах стрельбы.