Дмитрий Щеглов - Сороконожка

Волки вымели осколки,
Залегли на третьей полке.

За окном поплыл перрон —
Снова тронулся вагон.

Люд звериный к морю едет.
Шимпанзе идет к медведю:

“Дай, медведь, хоть раз ответ:
Майонез меняет цвет?”

Наконец, угомонились.
Ночью свиньям сны приснились,

Как бальзамом где потрут —
Сразу сбросят целый пуд.

Утром поезд встал у моря,
Под чинарою вокзал.
В телефонном разговоре
Слон такси всем заказал.

Звери стали понемногу
Забивать собой проход.
Слон кому отдавит ногу,
Кому хобот подает.

Вышли стройные газели,
Шимпанзе, осел, верблюд,
На такси газели сели —
Остальные трое ждут.

А в таксистах ходят зайцы,
Горлопаны – хохмачи,
Есть с косичкой как китайцы,
Просто есть бородачи.

Смотрят, как идет разгрузка,
И хохочут от души:
Бегемот в проходе узком
Чуть свинью не задушил.

Визг стоит на всю округу,
Волки прыгают в окно,
А павлины друг на друга
И на Мишку заодно.

А фазаны чемоданы
Держат строго на весу,
А потом как по команде
Их роняют на лису.

Льет медведь на бегемота
Ненавистный майонез,
Бегемоту зайцев рота
Помогает, чтобы слез.

Две хавроньи в ноги к Мишке
Вдруг упали и визжат:
“Майонезные излишки
Лей на рыльца, Мишка – брат!”

У медведя, сколько помню,
Сроду не было родни.
Вдруг об этом так нескромно
Объявили две свиньи.

Разозлился Мишка кровно
И пинками, говорят,
Из вагона поголовно
Всех выбрасывал подряд.

А потом залез на крышу
Под навесом отдохнуть,
А лисица сбоку: “ Миша,
Чемоданы не забудь.”

Утро. Море. Солнце. Крым.
Булочки с орехами.
Бегемот идет пустым,
А медведь с доспехами.

Необстроганный навес
За плечами высится,
С ним медведь в такси полез,
А таксист окрысился:

“Эй, пижон с уральских гор,
Отрастил бы бороду,
До тебя никто собор
Не таскал по городу!

Если ты, медведь, – цыган,
Где твои каурые,
Что ты лезешь, как баран,
На сиденье с дурою.

У меня – не бревновоз,
Не баржа стотонная,
Чтоб тебя с лисой я вез,
С сестрами хавроньями.”

Вновь медведь винит лису,
Под горой урчание:
“Кто посмел бы мне в лесу
Сделать замечание.

Не понравился мне Крым —
Всякий тебя тыкает,
Разберусь еще с Косым,
Пусть пока похмыкает.”

Посмотрел на них народ,
Засмеялась очередь —
Вот отец с собой несет
Приданное дочери.

Как приятно посмотреть:
Дочь – ну просто лапочка,
И со смеху умереть —
Косолапый папочка.

Сел медведь на берегу,
Волны тихо плещутся,
Свиньи рядом на бегу
Об деревья чешутся.

Снял с себя медведь навес
И без всяких правил,
Говорят же, что балбес,
На песок поставил.

Разлеглась в тени лиса,
Сладким медом мажется,
Если рухнут те леса —
Мало не покажется.

Потихоньку весь вагон
Под навес собрался.
В это время с зайцем слон
За пятак подрался:

“Ты чего ногой босой
Мне такси ломаешь?”
– “Где обуюсь я, Косой,
Ты ж размер мой знаешь!”

Час, второй уже идет,
Как жираф влез в воду,
Показалось, змей плывет
Издали народу.

Шимпанзе последний лоск
На себя наводит:
Майонез и сверху воск —
Вот что благородит.

Стали звери так вот жить
Не для них отели,
Как хавроний запустить
В чистые постели.

Смех, веселье, беготня,
Горы винограда,
У лисицы простыня,
А другим не надо.

Пролетел в Крыму сезон —
Звери загорели,
В путь готовит слон вагон
Под дубы и ели.

“Завтра, ровно в восемь, – в путь,” —
Объявил он громко.
Хорошо тому кивнуть
У кого котомка.

У медведя же навес,
Лисьи чемоданы,
Чтоб доставить этот вес,
Встать придется рано.

“Не тяни за хвост кота,” —
Шепчет он лисице, —
Чтоб занять свои места
Надо торопиться.

Вон верблюд и бегемот,
Остальные тоже
Убегут сейчас вперед,
Вижу я по роже.”