Георгий Бореев - Книга стихов «Орфей»

…И береза вся седа,
Кланяясь, как осень,
Шляпой птичьего гнезда
Милостыню просит.
Что-то шепчет о весне.
О щедротах лета,
Золотую горсть монет
Вымолив у ветра.
Я достану свой пирог,
Брошу нищей в шляпу:
Наша бедность – не пороГ,
Коль король-то – шляпа.
В пору злых морозных дней
Разве купишь солнца
На рублевки тополей
И осин червонцы?..

Бреду сквозь осень –
А сосновый запах
Щекочет нос
И говорит о том,
Как старый бор
На деревянных лапах
Бежит к реке,
Виляя мне хвостом.
В нем притаились
Лани на опушках,
И паутинки
Оплели росу,
А вот лисята –
Ушки на макушке –
Шуршат листвою,
Глядя на лису.
В нем птичьи трели,
Дух валежин пряный,
Пчелиный гуд,
Цветов медвяный дух,
Звенит за лешим,
Добрым и чуть пьяным,
Кипучий столбик
Мошкары и мух.
В нем на тропинках
Бабочки – как брошки,
И до полоски
Желтого песка
Растягивает
Синюю гармошку
Веселая
И теплая река.
Бор отразился
В речке – и русалки
Запели в кронах
Солнечных лучей…
Здесь я нарвал для Вас
Букетик жалкий
Вот этих
Засыхающих
Речей…

Щурит звезды ленивая осень,
Выгнув мокрое небо дугой.
И деревья, олени и лоси
Громко пьют облака над рекой.
Улетают на юг стаи листьев,
Эхом катится по лесу дрожь.
Из-за тучи крадется по-рысьи
К олененку притихшему дождь.

Лист осенний стукнет в ставни,
Я его пущу домой:
Череночек в землю вставлю,
И полью Живой водой...

Нам ли гневаться и хмуриться
На погоду, белый свет?
Если яйца учат курицу -
Получается омлет!

– На что тебе язык и уши:
Язык – один, ушей – аж два?
– Чтоб мне в два раза больше слушать,
Чем говорить свои слова!

Маша мыла раму, мыла,
Уронила в кашу мыло.
Закипело мыло в каше,
Пузырями вышло к Маше.
Маша каше говорит:
"У тебя модельный вид!
На себя надену шаль я,
А тебя – на нашу Валю.
На себя надену тапки,
А тебя – на ее шляпку!"

Что ты сморщился, котенок,
Глаз прищурил, кисонька?
Видно, слопал ты спросонок
Таракана кислого?
Я тебе давал конфеты,
Шоколадки, яблочки -
У тебя ж во рту все лето -
Скатерти да бабочки.

Деревья голосуют птицам,
А птичьи стаи звездам машут,
А звезды просятся на лица,
В улыбки и глаза Наташи.
Деревья от грозы сгорают,
А птицы – от морозов лютых.
В Наташке звезды умирают,
Когда меня Маринка лупит.
Кусает стебелек ромашки
До слез ревнивая Наташка,
Сидит, обняв себя за плечи,
И смотрит в стену целый вечер...

Тонет в банке таракан,
В ней варенье, сладости...
Нет здесь радости ни нам,
Ни ему нет радости.

Мне пожаловалась рысь:
– Лошадь перешла на рысь!
От обиды и со зла
Я на лошадь перешла!

Здесь Сидоров навек уснул
С улыбкою подпольною.
Хитрюга всех нас обманул,
Лишь бы загнуть контрольную!

В миске молоко лежало,
Вдруг вскочило – убежало!
Рядом кот сидел-сидел -
Бац! – упал и поседел!

Художник плакал-плакал
И дождик рисовал,
И дождик в небе плавал,
Мир Божий целовал.
И дождик капал-капал,
Смывал царей и сор,
И сказочною каплей
С ресниц свисал Собор.

Вот и зимушка-зима:
В лужах школы и дома.
Города, поля, леса
Разноцветные – краса!
Красный падает снежок
На реку, на бережок.
К нам плывет Кукуй-село:
То плотину прорвало.
К нам на крышу вполз гигант:
Тараканослон – мутант.
Мухомамонт, прочь с дороги,
Мы ведь тоже шестиноги!
Мы – тарантулообразны,
И к тому же все -
заразны!

Лебеди поплыли
По небу сторонкой.
От гребущих крыльев
В облаках – воронки.
Словно гусь домашний
В лебединой стае,
Я лечу над пашней,
Но не улетаю.
И над клином хлебным
Белый клич мой тонет
В ледовитом небе,
В лебедином стоне.
Лебеди поплыли
По небу сторонкой.
От гребущих крыльев
В облаках – воронки.

У Вовы шар не полетел.
Шар Тани стрельнул, словно пуля.
Понятно: улетают те,
Кого сильнее всех надули!