Георгий Бореев: Книга стихов «Орфей»

Креня крыло, кружит над лесом лето -
И плавя сосны всполохом огня,
Зовет, как мама: « Маленький, ну где ты?»
А может быть и, правда –
нет меня?..

Возьму иголку с ниткой
И дочкину рубашку.
Пришью к ней, как кармашки –
Ромашку и левкой.
И пусть поют с рубашки
Ей пташки, чебурашки,
Жучки и барабашки
Пусть машут ей рукой.
Возьму иголку с ниткой
И к дочкиной подушке
Пришью моих два ушка,
Мои глаза и рот:
И оживет подушка,
Нашепчет дочке в ушко
Рифмушки-хохотушки
И сказочку соврет.
На пасмурном оконце
Я нарисую Солнце.
И пусть мои питомцы, –
Собачки и коты,
Жучки и червячочки,
Подушка-врушка, дочка, –
Во все смеются щечки
И нюхают цветы!

Я принесу из чащи
От ворона перо
Чтоб мне писать им чаще
Про мудрое добро.
Еще я срежу вербу,
Подружке подарю,
Чтоб в ней окрепла вера
В весеннюю зарю.
Пусть веточка не знает,
Что сломана она –
Как фея расцветает
У зимнего окна…

Дорога полотенцем белым
Лежит за домом – до небес.
На белом вышивает белок
Иголками сосновый лес.
Еще лес вышивает Солнце,
Как рыжий хлеб на рушнике;
Еще – село, что по оконца
Вросло в сугробы вдалеке.
А там, где снег не до окошек –
Двух снежных баб, еще – ребят;
В селе хвостами сытых кошек
Дымы над избами стоят.
Сосны зеленые иголки
На белом вышивают там,
Как три огромных серых волка
За мною скачут по пятам.
И как я падаю в канаву -
Летят за мною звери в снег;
Там я волкам за ухом правым
Чешу, шепчу им про коллег,
Которые дики и страшны –
Таким лишь в городе и жить,
Чтоб вечером ходить к Наташе
И губы о ладонь тушить…

Мальчишечья душа
Колотится в оконце –
Там пляшет на ушах
Веснушчатое Солнце.
Там в облаках из верб
Горят, как звезды, птички
Любви, надежд и вер,
Дырявя мглу привычки.
Как будто в соловьев
Накапали капелей
И огненных ручьев,
Чтоб птички – загорели!
Душе не до ангин,
Когда под взглядом узким
Вовсю кадрит с другим
Двухпарусная блузка.
Ну как уймешь ты зуд,
Когда апрель забулькал,
И двое там грызут -
Горящую сосульку!

Я помню – в первоклассные года
Копался я в песочнице, как в чуде:
Там находил и строил города,
В которых жили глиняные люди.
Там океан песками погребен.
Я откопал там остров и столицу…
Народ на вымиранье обречен,
Когда из детства выдраны страницы…
Я снова, перепачканный, босой,
Бумажный парус опускаю в воду:
Ведь где-то за туманом ждет Ассоль
Корабль под алым парусом
Восхода…

Глотая радостные визги,
Из почек ломится листва.
Сугробы зеленью забрызгав,
Ввысь фонтанирует трава.
Выпрыгивает на свободу
Какой-то черт из-под ресниц,
Фырчит, играет, лижет воду
Целует в щеки выпускниц.
Биологиня обалдела,
Когда, по-бабьи голося,
Расшибло окна, улетело
Из класса чучело
Гуся!

Что ты сморщился, котенок,
Глаз прищурил, кисонька?
Видно, скушал ты спросонок
Таракана кислого?
Я тебе давал конфеты,
Шоколадки, яблочки:
У тебя ж во рту все лето –
Бабочки да бабочки!

Фотограф седой, словно вечность,
Работать по вызову рад.
Он носит под мышкой скворечню –
Трехногий большой аппарат.
Заходит в дома по привычке,
Сажает детей в первый ряд.
«Сейчас, – говорит, – будет птичка!»
Чик!..
Птички и вправду летят!

Блондин залез на табурет,
Полез в патрон наладить свет.
Его ударило тем светом,
Блондин упал и стал брюнетом.

Мне в звериной шкуре – жарко,
В человечьей шкуре – тесно:
Я лечу пчелою яркой,
Я пою дождем небесным.
Я гуляю на коленях
Между Аленьких цветочков:
Ты цвети, мое варенье,
На опушках между кочек!
Добрый мир еще не создан,
Взмахиваю рукавами –
Сыплются из них то звезды,
То дворцы под куполами.
Я лечу, свечу Жар-птицей:
И в моих болотах света -
Все лягушки – как царицы,
Все Иваны – как поэты.

На берегу реки русалки
Венки сплетали из лучей,
А я искал в траве фиалки:
Букет желаний и речей.
Мне песни девы распевали,
Потом ушли по ветвям в мглу,
Лишь сучья, как пути русальи,
Вели к центральному стволу.
Я шел за песнями. Некстати
Хлестали ветки, но я шел
Туда, где в сплющенном закате
Пробил дорогу черный ствол.
Я по нему спустился в темень,
И в темени продолжил путь:
Там мертвым — просыпаться время,
А всем живым — пора уснуть!
И я глаза закрыл случайно —
Сто ведьм увидел я тогда:
Они ногами мяли в чане,
Как виноград, мои года.
Я крикнул: «Чертовое семя,
Я уличил вас в колдовстве!»
И тут меня хмельное время
Ударило по голове.
Из-под земли явилась фея,
Рукой взмахнула, а потом
Заколдовала: «Ерус — Ферус!
Отныне будешь ты — котом!
Ты будешь сказки петь у дуба.
Вновь человеком станешь ты,
Коль поцелует тебя в губы
Царевна дивной красоты!»
…Качнулся космос невысокий.
Я полетел издалека
Туда, где режет об осоки
Река бока и облака...
Теперь я кот. Судьбу ругая,
Златую цепь я волочу.
Пойду налево — песнь слагаю,
Направо — сказку бормочу.
Послушать притчи, сказки, оды
Из века в век ко мне в кусты
И ведьмы с лешими приходят,
И девы дивной красоты…
Пою, мурлычу в зной и в стужу.
В дыму ольхи, в лесу красот
Всем от меня чего-то нужно,
Не нужен никому – лишь кот.